Мозаику с изображением Сталина решили перенести из главного храма Вооруженных сил России в музей в подмосковном парке «Патриот», который был построен к 75-летию Победы в ВОВ. Ранее стало известно, что внутри храма появится мозаика, посвященная Параду Победы 1945 года в Москве. На ней красноармеец несет портрет Иосифа Сталина. Этот факт вызвал неоднозначную реакцию в обществе и в Русской православной церкви. Кроме того, на мозаике должно было появиться изображение президента России Владимира Путина, однако от этой идеи отказались.
Главный в храме – Христос, а никак не генералы, вожди и прочие деятели.
Ирина Языкова, искусствовед, специалист по современному церковному искусству, член Экспертного совета
Когда-то кроткое христианство победило воинственный и гордый Рим, а теперь, кажется, Рим побеждает христианство, и от этого горько
В этом храме видно прежде всего непонимание, что храмовое пространство – это литургическое пространство, а значит, там все должно быть организовано вокруг определенного центра – вокруг Христа, вокруг Евхаристии, а не расползаться на второстепенные вещи. Военная тематика могла бы спокойно разместиться вне храмового пространства. А здесь видно, что иерархия ценностей нарушена: построен не храм, а военный мемориал с идеологическими и патриотическими целями. Это яркий пример того, что у нас все еще Церковь неофитов, которые не понимают разницы между церковным и светским.
Самое опасное в этой ситуации не просто появление данного храма, а возникновение прецедента, после которого и подобное отношение к храмовому пространству начнут тиражировать.
Я ничуть не преуменьшаю Победу в ВОВ, я благодарна всем воевавшим, и о них как раз мы можем молиться в храме. Но все-таки Главный в храме – Христос, а никак не генералы, вожди и прочие деятели. К сожалению, в нашей стране патриотизм стал религией, люди поклоняются Родине, государству, победам, а Христа – отодвинули, Он словно бы постольку-поскольку.
Этот храм – обнуление всего, что мы делали 30 лет
Александр Солдатов, иконописец, преподаватель Иконописной школы при МДА
Когда увидел фотографии композиций впервые, я был шокирован. И первое, что мне попалось на глаза, – изображение Божьей Матери в стиле советского плаката с партийно-комсомольским суровым пафосом.
Кроме обсуждаемых мозаик, я вижу отвратительное фактурное сочетание материала, колористическое, стилистическое и пластическое решение внутреннего убранства, свидетельствующее о богатстве, о роскоши, о блеске мира сего, – какая-то тотальная безвкусица. За иконостасом совершенно неимоверных размеров – скульптура Христа, больше похожая на изображение языческого бога. Вообще кажется, что храм скорее посвящен громовержцу Зевсу, чем Распятому и Воскресшему Богу.
Этот храм – полная девальвация, обнуление всего, что мы делали за последние 30 лет. Всех наших споров, дискуссий по поводу храмовых росписей, стилей, форм, разговоров об изысках цвета, колорита, вопросов канона. После этого храма все дозволено, и никто уже не посмеет тебя упрекнуть. Все разговоры закрыты, в них уже нет смысла.
Можно ли воцерковить язык соцреализма
Федор Бородин, протоиерей
Современный человек совершенно не понимает имперской роскоши. Ярко и обильно расписанные, богато украшенные поверхности воспринимаются им как избыточность, как лицемерная помпезность. Мне кажется, что сейчас пришло время храмов с белыми стенами, с большими и очень молитвенными иконами, на которых – большие лики, чтобы человеку было просто молиться. Сегодня человек перегружен образами информации, ему это мешает, ему надо прийти в храм и увидеть лик Господа и лик Божьей Матери. Его отвлекает разглядывание тысячи деталей храмового украшения. Образно говоря, сейчас есть запрос на ризы преподобного Сергия, из простого холста, которые хранятся в Троице-Сергиевой лавре, а не на золотые, расшитые жемчугом.
Там будут молиться не Богу, а победительной власти
Алексей Лидов, искусствовед-византолог
Если сформулировать в самой короткой форме впечатление от этого проекта, то приходят в голову такие слова, как «грандиозно», «символично». Это храм не про Бога, а про триумф обожествленной власти. Да, видимо, у создателей храма был замысел сделать нечто, потрясающее воображение. И я должен признать: это во многом им удалось. По высоте храм занимает третье место в России, после Храма Христа Спасителя и Исаакиевского собора в Петербурге. Огромная территория, включающая так называемый парк «Патриот» – 11000 м2. Колоссальное внутреннее пространство, способное вместить около 6000 человек – примерно дивизию одновременно. О нем говорят как о самом дорогом храмовом проекте в истории современной России.
Вызывает удивление и другая деталь – железные ступени вылиты из переплавленных трофейных орудий поверженного врага. При этом столпы храма напоминают огромные снаряды или боевые ракеты. И вообще, насколько уместно уподоблять храм даже Вооруженных сил – боевому оружию? Еще один вопрос без ответа.
Многих православных людей покоробило, что на одном из панно, изображающем победный парад на Красной площади, появляется образ Сталина. Авторы программы настаивают на том, что они не имели в виду ничего, кроме историчности. Но здесь возникает другой вопрос, связанный с историзмом: в данном триумфальном контексте речь идет о прославлении в храме тирана и серийного убийцы, на котором кровь миллионов невинных людей, в том числе 85 тысяч православных священнослужителей, уничтоженных, по сохранившимся документам, в год Большого террора.
Никто не предлагает выбрасывать главнокомандующего из истории, но прославление его в любой форме представляется недопустимым. Интересно, что это понимали еще в Древнем Риме, где в отношении императоров-преступников действовал закон «забвения памяти», предполагающий запрет на любые публичные изображения, но при этом историки подробно описывали их деяния, включая и военные победы.
Такой вот неожиданный возврат к художественным моделям соцреализма. Абсолютно в духе этой стилистики появляются и портреты руководителей страны. Здесь важно принципиальное заявление президента, который сказал, что он считает появление своего портрета в центре этого ряда несвоевременным. И с этим можно только согласиться.
Это храм, в котором речь идет не о Боге, а о триумфе сакральной власти, при этом власти, отнюдь не обязательно христианской, как не была христианской ни в коей мере власть Сталина.
Перед нами – интересное явление с точки зрения и социальной психологии, и культурологии. Поскольку возникает вопрос, а где главная тема православия и христианской веры? Тема, в которой звучит покаянное “Господи, помилуй” и ключевое из пасхального тропаря “Смертью смерть поправ”, напоминающее об образе страдания и смерти как непременном условии триумфа. В данном случае она выхолащивается полностью.
А ведь это – важная составляющая христианской иконографической традиции – трагедия, которая оборачивается триумфом. Это то, что верующие ощущают по проживанию Страстной седмицы, которая оканчивается Светлым Христовым Воскресением.
– Это христианское содержание, на мой взгляд, имеет принципиальное значение и в празднике Победы. С пониманием того факта, что большинство советских солдат были неверующими.
Война – это величайшая трагедия в истории России, унесшая десятки миллионов жизней, не торжество в жанре “можем повторить”, но оплакивание жертв в исторической победе Добра над злом.
В военном храме христианские смыслы Победы оказались вторичными, доминирует идея триумфа и единения власти и народа, – продолжает искусствовед. – Такой подход можно обсуждать, только при чем здесь православие? Это про другую систему ценностей. Да, этим ценностям можно придать некий православный покров, стилизовать их в соответствующем духе, добавить несколько привычных христианских символов, но от этого они не станут православными.
И люди, приходящие в этот храм, будут молиться не страдающему Богу, а победительной власти, своего рода “небесному генералиссимусу”.
И интересно с точки зрения социальной психологии, что многим людям такое понимание христианства оказывается удобным, любовь к Богу комфортно оборачивается почитанием власти.
Построенный храм, как считает Алексей Лидов, претендует на то, чтобы стать памятником эпохи и остаться в традиции как отражение современной ситуации в российском религиозном сознании.
– Думаю, эту двусмысленность и неадекватность почувствовали очень многие православные люди, и именно поэтому военный храм вызвал такую взрывную реакцию, подчас даже глубокое неприятие, несмотря на невиданную популяризацию проекта в государственных масс-медиа. Это, конечно, останется неким памятником эпохе. Но также, на мой взгляд, несомненно, что предложенный путь – тупиковый и разрушительный, он точно не должен стать примером для подражания.
По материалам сайта www.pravmir.ru