Виктор Саулкин,
иконописец, автор и ведущий Радио «Радонеж»
Добрый вечер, дорогие братья и сестры! Сегодня в студии радио «Радонеж» священник Александр Шумский и Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор интернет-ресурса «Русская народная линия». Тема сегодняшней нашей беседы – Февральская революция. 105 лет исполняется с того дня, когда рухнула православная самодержавная монархия – Русское Царство. Это была гибель Российской империи. У нас почему-то принято в последние годы говорить только о катастрофе октября 1917 года, но для любого православного человека ясно, что эта катастрофа началась именно в февральские дни. И хотелось поговорить еще и о роли русской интеллигенции в революции.
Все мы помним слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению». И святой праведный Иоанн Кронштадтский призывал интеллигенцию: «Хватит вам пить чашу яда и поить этим ядом народ. Одумайтесь, опомнитесь». И мы сегодня видим, что наша так называемая творческая, гуманитарная интеллигенция вновь впереди революционного движения.
Отец Александр: Знаете, это очень трудно объяснить логически. Потому что, когда человек свершает действия, поступки, говорит слова, которые ведут к его же собственной гибели, рациональному объяснению это не поддается. Здесь надо искать причины в духовном повреждении. Вероятно, речь можно вести о духовном заболевании части людей, в данном случае – русской интеллигенции. Оно, наверное, сродни беснованию, если говорить на церковном языке, избегая ненужных научных слов, которые сейчас часто в качестве синонимов пытаются использовать ко всем известным словам Евангелия. Это беснование, мы помним о гадаринском бесноватом, в котором был легион бесов. Вот, такое впечатление, что в нашу так называемую русскую интеллигенцию вселился этот легион. Есть какая-то периодичность этого вселения. Вот сейчас начинается бесовский карнавал на Святой Руси. Так же было, в частности, в феврале 1917 года.
Анатолий Степанов: Большевики не явились первопричиной гибели России, они были прямым следствием Февральской революции. Если бы не она, конечно же, ни Троцкий, ни Ленин и никто иной из большевиков преуспеть бы не смог. Февралисты уронили власть, уничтожили монархию, свергли Богом данного руководителя, вождя, святого царя Николая, человека потрясающей совести и потрясающей порядочности, действительно святого человека. И что же они хотели после этого получить?
Виктор Саулкин: Да, они свергли помазанника Божия и в конце концов получили большевиков. Потом получили товарища Сталина, который вынужден был путем очень тяжелой хирургии вырулить ситуацию. И все эти интеллигенты, которые начали февральскую заваруху, явились первыми жертвами так называемой сталинской хирургии. И вот когда мы говорили о составе русской интеллигенции, то Иоанн Кронштадтский обращался же к тем людям. Некоторые из них считали себя православными, и он говорил, что интеллигенция российская, как Иуда, продает Христа и Родину врагам. Но ведь сегодня мы видим то же самое.
Что происходило в те февральские дни, как некоторые пишут: рухнула изъеденная червями российская монархия. Да, внутренние причины были, но согласитесь, и внешнее воздействие было достаточно сильным?
Анатолий Степанов: Конечно. И внешнее воздействие было сильнейшим, и внутреннее разложение среди политической элиты, политического класса в то время. Ведь, собственно, революция Февральская началась не в феврале 1917-го, а, можно сказать, в 1915 году. Была попытка использования командования армии, Великого князя Николая Николаевича как главнокомандующего, генералитета для давления на государя, и в 1915 г. это давление достигло апогея. То есть государь под давлением армии, чтобы не вносить раскол в общество, в элиты, вынужден был уволить наиболее правых, монархически настроенных министров. Таких, как министр юстиции Щегловитов, министр внутренних дел Маклаков, обер-прокурор Священного Синода Саблер. То есть тех, кто стоял на твердых монархических позициях и не давал либералам спуску.
И одновременно государь, воспользовавшись тем, что из-за бездарности военного руководства 1915 год был страшно тяжелым для нашей армии, сам стал главнокомандующим, несмотря на противодействие, которое вдруг стало возникать. Тогда он понял прекрасно, к чему дело идет. Просто через давление на государя – к изоляции его. Было жутчайшее сопротивление, министры чуть ли не забастовку организовывали, такие уже пролиберальные были министры. Но государь проявил твердость, возглавил армию, и стало все, как мы знаем, прекрасно складываться. Армия наша стала побеждать и готовиться к победе. Не было больше таких провалов, по крайней мере, в организации и в координации действий вооруженных сил. Но одновременно же в Государственной Думе происходит знаковое событие – создание антимонархического прогрессивного блока. Куда вошли в том числе и вчерашние монархисты.
Виктор Саулкин: Создание прогрессивного блока фактически было первым звонком, первым шагом к революции. Потому что волнение действительно началось, Дума стала антимонархической. И самое опасное, что националисты дали нравственное оправдание этому бунту. Если раньше бунтовщиков можно было рассматривать в таких категориях, как враги России, прозападно настроенные люди, либералы, которые борются с основами русской жизни, русского устроения, против монархии, совершенно индифферентные к вере, русофобски настроенные, то сейчас, когда туда вошли националисты, они сразу выставили массовое оправдание, что это борьба против недостаточного внимания к русскому фронту, к русским проблемам и так далее.
Все российские либералы, кем бы они себя ни называли, враждебны церкви православной. Это их родовая черта, как они в те годы, 95 лет назад, не замечали святого праведного Иоанна Кронштадтского, смеялись над ним. Также российский либерал, даже если сегодня он ходит в церковь, не принимает во внимание ни слова Святейшего Патриарха Кирилла, ни старца Илия, которые печатали предостережение от смуты, от бунта.
Давайте вспомним еще внешние воздействия, оказанные на эту революцию. У масонов, всем известно, есть исследования. Дело в том, что государя предала именно масонская ложа, куда входил Гучков и многие другие русские. Некоторые историки белого движения пытаются обелить Корнилова, который арестовывал царицу-мученицу, обелить Рузского. Но не случайно государь царевне Татьяне писал: «Отец простил всех», а до этого: «Я всех простил, но не могу еще до конца простить Рузского». Этот изменник практически изолировал государя. Поставил его в унизительное положение, когда еще до отречения его приказы не выполнялись. Вся информация шла только через Рузского. Вот иногда говорят: почему царь отрекся, почему он не мог обратиться? К кому?! Царь оказался в западне. Он ехал к своим войскам, ехал в штаб армии, чтобы оттуда руководить подавлением солдатского бунта, который возник в столице. А оказался среди врагов, которые, собственно, изолировали государя, давя на него психологически. Они и добились его отречения.