Кто вы, товарищ Лазо?

Горе тому обществу, где порок не ищет темных углов, а горделиво разгуливает при дневном свете по улицам и площадям.

С.Н. Соловьев, русский историк

В 1908 г. в центре Владивостока при большом стечении народа, в присутствии духовенства, войск был торжественно открыт памятник русскому патриоту адмиралу Василию Степановичу Завойко – Камчатскому военному губернатору, командиру Петропавловского порта, отразившему нападение англо-французской эскадры в 1854 г., основателю города Николаевска-на-Амуре, одному из инициаторов перенесения военного порта в город Владивосток в 1860 г. Это событие утверждало незыблемость и силу России на Дальнем Востоке.

В 1927 г. Советская власть демонтировала памятник В. Завойко (снесена статуя и сняты высокохудожественные морские детали чугунного литья).

В 1945 г. на пустующий гранитный постамент была установлена статуя С.Г. Лазо – командующего «красными» партизанскими отрядами Забайкалья, Приамурья и Приморья, начальника Военно-революционного штаба по подготовке восстания в Приморье и захвату власти большевиками на ДВ в 1920 г. От действия этих партизанских отрядов погибло более 30 тысяч мирного населения, произошло подавление религии и любого инакомыслия.

И сейчас, когда весь мир и современная Россия борются с терроризмом, у нас стоит памятник человеку, который проповедовал революционный терроризм и руководил осуществление его на Дальнем Востоке.

Конечно, историческое реальное прошлое, а не отлакированное для нужд политики, в действительности чаще всего малоприятно, поэтому в течение последних 90 лет реальные поступки и проступки конкретных людей тех времен выстраивались «казенными» журналистами и историками в череду лиц, которым приписывалось радение Лазо о пользе державе и народу.

Однако сегодня публикуются ранее закрытые архивные документы, свидетельские показания, данные по истории Гражданской войны, которые и вносят ясность.

Из истории Гражданской войны на Дальнем Востоке

После разгрома армии адмирала А.В. Колчака и ухода остатков каппелевцев и семеновцев в Манчжурию, началось «мирное» установление новой власти в Забайкалье с открытием тюрем с уголовниками в городах Иркутске, Чите, Улан-Уде (около 10 тысяч) которые радостно присоединились к «красным партизанам» под руководством Лазо. Начались открытые грабежи, убийства, насилие, мародерство по отношению к мирному населению.

Тех, кто сопротивлялся, убивали, дома жгли, духовенство просто топили в реках. Из уголовников и бездельников создавались комитеты бедноты, получающие право отнимать у каждого все, что захочется.

Лазо полностью оправдывал действия своих отрядов, как «стихийность революции, как необходимость терпеть эксцессы погромщиков, мириться с ними, они сегодня нам нужны…». С. Лазо писал: «В эти дни мирные жители страдали несравненно более, чем мы, – военные, но у меня в эти дни не было ни жалости, ни чувства страха перед этим разрушением. И не потому, что я человек жестокий, а потому что мы, социалисты, понимаем, что это открытая борьба, это стремление порвать цепи, которые долгие годы угнетали народ».

Отряды Лазо состояли из 18 тысяч бойцов (среди них были около 2 тысяч мадьяр, немцев, китайцев) и более 30 орудий. Его политический штаб возглавляла эсерка-максималистка Н. Лебедева-Кияшко (лучшая подруга жены Лазо – Ольги). Лебедева находилась в полном контакте с уголовниками, импонируя им полным пониманием, своим поведением. Молодая, в красном кожаном облегающем костюме с огромным маузером на боку, верхом на коне – она не запрещает, а поощряет погромы, отдает об этом приказы на лексиконе, от которого уголовники восторгаются ею, говоря: «Своя в доску!».

Кровавая баня в Николаевске-на-Амуре

К 1920 г. весь, окончательно озверевший в тайге, отряд Лазо вышел в Приамурье, где одна орда под руководством С. Лазо двинулась устанавливать большевистскую власть в Приморье, другая – в низовье Амура. Последнюю возглавлял Я. Тряпицин – партизанский командир, назначенный командующим Охотским фронтом. С ним последовала и Лебедева. Их поход сопровождался поголовным истреблением сельской интеллигенции «за ее пассивность к революции», духовенства, всех, кто имел городской или благополучный вид. Попавшие подразделения колчаковцев, сдающихся в плен, полностью расстреливались…

К февралю отряд Тряпицина и Лебедевой занял г. Николаевск-на-Амуре. Тряпицин объявил себя «диктатором» Советской республики, в состав которой входил Сахалин, Охотское побережье, низовье Амура.

Зажиточный город Николаевск-на-Амуре, город «буржуев»-рыбаков, таежных промышленников, предпринимателей, лесоторговцев, запылал пожарами, грохотом расстрелов, насилием, грабежом… В этом городе (как и в других местах Дальнего Востока) была большая иностранная колония (промышленная фактория) в 12 тысяч человек, большинство – японцы. Русские от погромов и убийств бежали к ним под защиту, и те не выдавали их озверевшим партизанам. Тряпицин боем взял колонию, поголовно уничтожил всех иностранцев и русских. По приказу же Лебедевой детей колонии и русских выстроили и всех старше 5 лет расстреляли. Позже на допросе она пояснит: «…младшие не запомнят содеянное».

Погибающие японцы успели телеграфировать в Японию о беде.

Информация о зверском убийстве ни в чем не повинных 17 тысяч мирных жителей, в т.ч. иностранцев, дважды обошла земной шар, заставила содрогнуться и насторожиться мировую общественность.

Япония рассвирепела и высадила дополнительные десанты для защиты своих граждан (а их было около 23 тысяч на Дальнем Востоке) и открыла впервые против партизан боевые действия. А в ночь с 04 на 05 апреля 1920 г. она разоружила и разогнала части Лазо во Владивостоке. Его же самого, как командующего партизанскими отрядами и его соратников – А. Луцкого и В. Сибирцева – арестовали. Японская газета «Джапан Кроникл» в апреле 1920 года сообщила, что все трое арестованных были расстреляны на окраине Владивостока (район старого кладбища на Эгершельде), тела сожжены и там же закопаны.

Партизанский отряд Тряпицина и Лебедевой после наступления на них японского батальона надеялся на поддержку 5-й Армии, получающей указания из Москвы. Но Москва молчала… Японский батальон разогнал армию партизан Тряпицина, которые бросали артиллерию, винтовки, обозы, дрались между собой за пароходы, чтобы бежать за Амур.

Из Хабаровска срочно уходили партийные учреждения большевиков, штабы, ревкомы. Когда японцы подошли к Николаевску, то застали там только обгорелые стены каменных зданий и безлюдье… Позже, чтобы замирить японцев и сесть за стол переговоров, Тряпицина и Лебедеву и еще более 30 активных их сообщников расстреляли сами же большевики…

А переговоры В. Ленину были необходимы, т.к. в это время он принимал все усилия, чтобы Советская власть в России была признана международным сообществом. Тем более что только что, в январе 1920 года Совет Антанты был готов снять экономическую блокаду с Советской России, но «николаевский инцидент» свел эту спасительную надежду на нет. Вдобавок к этому возникла серьезная угроза войны с сильной Японией, которую поддержали бы многие страны… По мнению Л. Троцкого, положение большевиков было страшнее, чем когда А. Деникин и А. Колчак в 1919 году уже подходили к Москве… Сейчас же для новой войны не было сил, снарядов, снаряжения… А Ленин, спасая власть большевиков в России, был верен своему правилу:

«Политика не предусматривает морали, а только целесообразность», не стал защищать Лазо и его отряды…

Японцам же было гарантировано прекращение военных действий на Дальнем Востоке. Да они и задерживаться на таких огромных, беспокойных территориях не видели более смысла и, согласно Соглашению, обоюдно достигнутому во Владивостоке 15.07.1920 г., спокойно собирали и вывозили своих граждан с территории России. Под их прикрытием ушли в Китай остатки Белой армии, а 25.10.1922 г. ушли 30 судов с беженцами под командованием адмирала Ю. Старка. Спаслись от кровавой бойни около 27 тысяч русских людей, т.к. Красная армия И. Уборевича уже нетерпеливо гарцевала на станции Океанская, однако не смела нарушить распоряжение Ленина.

После установления Советской власти на Дальнем Востоке тысячи бывших «красных» партизан, не привыкших к мирному, созидательному труду, требовали внимания к себе и своим «заслугам», и власть их благодарила и усмиряла, раздавая лучшие дома в центре Владивостока, Никольска, Хабаровска, дома ушедших в изгнание людей, своим трудом заработавших уют. Этих же «заслуженных» революционеров трудоустраивали в ЧК, в «тройки», вертухаями, растрельщиками, милиционерами, охранниками лагерей, позже – Гулагов. Более грамотных и энергичных (в т.ч. Ольгу Лазо) отправили учиться в Москву в «военную академию», позже они передавали свой «опыт» и мировоззрение новому поколению страны. Многие из них же пригодились в Отечественную войну в качестве политруков среди новобранцев… Неугодных и неудобных «партизан» прибрал 1937 год… Позже утвердившаяся Советская Власть в благодарность участникам революционных событий на Дальнем Востоке и в назидание всем переименовывает в честь С. Лазо ж/д станцию Муравьева-Амурского, улицу, заповедник, район Приморья с центром и сооружает памятник на месте памятника В. Завойко. Проплаченные историки, журналисты, писатели наперебой описывают героизм партизан по указанному сценарию.

Но историю нужно знать, какой она была – история не должна быть служанкой политической идеологии, иначе, как сказал русский генерал А.А. Брусилов: «Наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из-за своих эгоистических чувств классовой борьбы забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку Россию».

Ныне современная Россия, вступая в члены ЮНЕСКО, взяла на себя обязательство восстановить исторические названия географии России и согласилась с важностью полного восстановления преемственности России нынешней от России исторической, а не советской. Эти обязательства перед мировой общественностью и своими гражданами уже реализуются, например: вернули названия городам Санкт-Петербург, Екатеринбург и др., восстановлено название острова в честь А. Колчака, восстановлен памятник Александру III в Иркутске, там же восстановлены названия улиц в центре. Этот процесс заметен и во Владивостоке: восстановлены наименования улиц Алеутской, Светланской, Пологой, Фонтанной, реконструирована Триумфальная арка на улице Петра Великого. Безусловно, это только начало, но происходящее вселяет надежду, что памятник былой славы России – адмиралу В. Завойко будет торжественно восстановлен, а память о товарище С. Лазо навсегда займет свое место в истории России в одном ряду с товарищами В. Лениным, Л. Троцким, И. Сталиным, Ф. Дзержинским, Ежовым, Ягодой, Л. Берия и им подобным.

Библиография

1. Серия «Россия забытая и неизвестная». «Гражданская война в Восточной Сибири». Стр. 299.
2. «Последние бои на Дальнем Востоке». Стр. 782, стр. 62, 63.
3. Журнал «Родина» №2, 2011 г. Стр. 98, 99, 102.
4. «Белогвардейщина» В. Шамборов. 2004 г. стр. 458, 459, 460, 461.
5. «Чёрная книга имен, которым не место на карте России». Издательство «Посев». 2005 г.
6. Газета «Джапан Кроникл». Япония. Апрель. 1920 г.
7. С. Лазо «Дневники и письма». Владивосток. 1959 г. Стр. 135, 136.
8. «На рубеже – кровавые дни большевистской революции в Иркутске». И. Лавров, Харбин. 1938 г. стр. 130.
9. Газета «Правда». «Воззвание» А.А. Брусилов. Москва, 30 мая 1920 г.