Однажды мне позвонили из Японского центра во Владивостоке и пригласили войти в группу из десяти человек для участия в «Русском фестивале» в г.Гоцу. Фестиваль был приурочен к годовщине высадки экипажа транспорта «Иртыш», затонувшего у японского побережья от повреждений, полученных в Цусимском сражении. Я дал согласие, и вот в конце мая после полуторачасового перелета и утомительного девятичасового путешествия на автобусе по дорогам западного побережья Японии мы прибыли в г. Гоцу.
Состав группы был довольно разношерстным. Познакомили нас еще во время организационного сбора, однако, и до этого многие знали друг друга хотя бы «шапочно». На основании моего статуса меня определили старшим в группе.
Сразу по приезде состоялся прием у мэра города Гоцу. Мы обменялись приветствиями и сувенирами, а после этого нас «разобрали» по семьям. Я попал в семью, которая состояла из трех человек и сразу же ощутил ненавязчивую заботу. Главе дома было уже 74 года, он плоховато видел и слышал, но как приятно было наблюдать теплые, не показные, по-человечески добрые отношения между членами семьи.
Дом находился буквально в ста метрах от места высадки экипажа транспорта «Иртыш» и памятного знака, посвященного этому событию. В один из чудом свободных вечеров мне удалось походить босиком по прибрежному песку. Прибой был довольно сильным, меня даже несколько раз окатили набежавшие холодные волны.
Наверное, и сто лет назад волны так же накатывались на берег и моряки с «Иртыша» боролись с прибоем, вытаскивая шлюпки на берег.
Из Ниигаты в г. Гоцу и обратно мы добирались на специально заказанном для нас автобусе, но разными маршрутами. Автобус мчался по скоростному шоссе, и мимо его окон проплывала бесконечная череда залитых водой рисовых чеков, на поверхности которых ровными рядками зеленели рисовые всходы. «Карточные» домики японских деревень, прямоугольники складов и промышленных предприятий, небольшие кладбища с буддистскими надгробиями напоминали мне о прошлых визитах в эту загадочную страну. Величаво подступали к самой дороге или убегали вдаль ажурные мачты высоковольтных передач и совсем завораживали окаймляющие долину отроги заснеженных гор, на переднем плане которых зеленели совсем похожие на наши, приморские, сопки, окутанные сиреневым туманом.
Иногда автобус нырял в пробитые в скалах туннели, и мне вспоминались советы одного из японских специалистов, обучающих нас в начале 90-х годов малому и среднему бизнесу, о том, что в первую очередь для экономического развития Приморья необходимо было спрямить дороги.
Под многочисленными мостами протекали реки, речки и речушки, несущие свои воды к Японскому морю, которое показывалось неожиданно в разрыве между сопок и которым можно было любоваться с видовых площадок, где автобус останавливался для короткого перерыва.
Поражала чистота на дорогах, обилие деревьев и особенно цветов: у дорог, на стоянках, возле домов, в самых неожиданных местах. Может быть, из-за времени года, но мне показалось, что среди цветов преобладал желтый. И еще мне запомнились гортензии с пышными гроздьями самых разных оттенков голубого и синего цветов.
В городе Гоцу нас принимали очень тепло. Мы участвовали в конкурсе по составлению букетов из живых цветов по правилам одного из видов японского искусства икебана, нас учили «чайной церемонии», показали предприятия малого и среднего бизнеса по производству черепицы и металлоизделий. Причем я отметил, что некоторые станки и оборудование предприятия металлоизделий идентичны установленным в Центре передовых технологий и Центре металлообработки ДВГТУ, которые наш вуз получил в свое время с помощью японской корпорации «Ротобо».
Нас принял губернатор префектуры Симанэ, после чего мы познакомились с достопримечательностями столицы этой префектуры г. Мацуэ, в том числе с древнеяпонским замком, в котором во время нашего визита происходили съемки какого-то фильма. На обратном пути нас завезли в дегустационный зал, где можно было попробовать несколько видов виноградных вин, изготавливаемых в префектуре Симане из собственных сортов винограда.
Дорога после этого не показалась такой длинной, и мы ехали под аккомпанемент песен, исполнявшихся и русскими, и японцами, на которых дегустация вин оказала свое особое влияние. Но, конечно, самыми запоминающимися оказались дни, посвященные транспорту «Иртыш», и событиям далекого 1905 года.
С утра состоялось возложение цветов к памятнику, затем в Доме культуры поселка Ваки была открыта выставка привезенных нами книг, журналов и фотографий. Я выступил с докладом и продемонстрировал представленные материалы, в которых описаны различные эпизоды войны, рассказано о людях (русских и японцах), об их судьбах, о редких предметах, напоминающих нам о событиях той эпохи.
Рассказал я и о том, что еженедельно выступаю на Приморском радио с циклом рассказов под общим названием «Непридуманные истории», часть из которых посвящена Японии и русско-японской войне. Эти же рассказы опубликованы в журналах «Родина», «Восточный базар» и размещены в Интернете. Правда, все они на русском языке.
В докладе я привел также отрывок из своего рассказа «Иртышская» история лейтенанта Шмидта» (ВБ №07/112, июль 2008), который был старпомом на «Иртыше», но не дошел до Цусимы, так как был списан на берег еще в Порт-Саиде.
Итак:
«В одну из командировок в Японию, в город Тоттори, мне удалось выкроить один день для поездки в префектуру Симанэ в г. Гоцу, где располагался Дом культуры Ваки, в котором хранились вещи моряков ипредметы с транспорта «Иртыш». Дорога туда и обратно должна была занять более восьми часов. Время моей командировки совпало с сезоном дождей в Японии. Дождь, сопровождая меня, лил, не переставая, все эти дни, и под его надоедливый аккомпанемент я выехал на экспрессе из двух вагонов к месту назначения.
На вокзале в городе Гоцу меня встретил представитель префектуры Симанэ г-н Вакацуки и знакомый по японскому консульству во Владивостоке, немного изъяснявшийся по-русски.
Мы подъехали к небольшому двухэтажному домику, сняли обувь и прошли в просторную комнату на первом этаже, где в трёх больших стеклянных шкафах были выставлены экспонаты. Мне представили госпожу Тамако Морисаки, которая вместе с мужем создала этот небольшой музей. В доме были зал для концертов, большая кухня, компьютерный класс. Здесь собирались жители окрестных домов для совместного досуга.
Меня, собственно, интересовала… фотография офицеров транспорта «Иртыш». Я предполагал, что в музее находится её оригинал. Но, к большому моему разочарованию, увидел только копию. Как она попала в Японию, тоже осталось загадкой.
Я подарил госпоже Марисаке свои книги о русско-японской войне и попросил сделать копии с некоторых экспонатов музея. Интересно, что они были расположены по какой-то особой системе: среди предметов, принадлежащих «Иртышу», находились и другие, уже современные. Так, например, была выставлена переписка с центральным военно-морским музеем из Санкт-Петербурга, с Российским Морским Собранием, а к артиллерийским гильзам прислонилась картонка с подписями музыкантов из известного Владивостокского трио: Арбуза, Капитана и Ляхова.
Госпожа Морисаки сообщила, что лет двадцать назад, рассчитывая найти золото на борту затонувшего «Иртыша», была организована экспедиция по его подъёму, которая окончилась неудачей. Членами экспедиции был поставлен памятник на месте высадки русских моряков, а жителями посёлка Ваки насажена роща. Ежегодно, начиная с 1965 года, здесь проходит церемония поминовения погибших».
Эти рассказы имели продолжение. Однажды по интернету мне пришло письмо из г. Калуги (он расположен недалеко от Москвы) от братьев Унковских – правнуков командира «Иртыша» капитана 2 ранга К. Ергомышева.
У нас завязалась переписка по интернету. Потом мы обменялись посылками. И вот на этой выставке демонстрируются редкие фотографии из семейного альбома, на которых изображены члены семьи Ергомышевых-Унковских, многие из которых участвовали в русско-японской войне 1904-1905 гг. К сказанному я хочу добавить, что в прошлом году г. Гоцу принимал экипаж яхты «Искра», принадлежащей Дальневосточному государственному техническому университету (ДВГТУ). Об этом событии напоминает памятная доска, установленная у подножия памятника экипажу транспорта «Иртыш».
Хотелось бы еще сказать о следующем: в доме музеев ДВГТУ уже несколько лет действует выставка, посвященная русско-японской войне 1904-1905 гг., которая пользуется большим успехом не только у русских, но и у японцев, посетивших Владивосток. Среди экспонатов музея есть и фотографии предметов из музея дома культуры Ваки, оставленные нам после выставки префектуры Симанэ.
Все материалы выставки мы подарили музею Дома культуры Ваки. В заключение я, от имени Российской делегации, передал огромную благодарность за приглашение на «Русский фестиваль и за ту память, которую в Японии хранят о русских моряках с транспорта «Иртыш».
Кстати, мы посетили несколько безымянных могил русских моряков с кораблей Цусимской эскадры. Только на побережье провинции Симане их более 20.
А еще мы встретили «земляков». В океанариуме, куда нас возили на экскурсию, мы познакомились с дельфинами-белухами из Владивостока. Мы посмотрели представление с их участием, полюбовались искусством пускания «пузырей», передали привет из Владивостока. Меня океанариум заинтересовал с точки зрения перспективы строительства подобного сооружения на Русском острове к саммиту АТЭС. Да и вантовый мост, построенный рядом с океанариумом, тоже производил впечатление.
На мой вопрос: «Сколько времени строили эти сооружения?» ответ был неоднозначным: 2,5 – 3,5 года. А вот на вопрос: «Во сколько он обошелся?» – я ответа так и не получил.
Последние две ночи я провел в другой семье. Хозяин, владеющий небольшой строительной фирмой, довольно строгий и замкнутый человек, высказал идею о строительстве японских домиков во Владивостоке.
Я неопределенно пожал плечами, климат, мол, не тот, да и не привыкли мы к легким, почти воздушным, с раздвигающимися перегородками и спальными принадлежностями на полу. В свою очередь я рассказал о деревянных домах, конструкцию которых разработал на уровне изобретений Центр деревообработки ДВГТУ. Мы договорились о встрече во Владивостоке осенью.
Во время беседы я потихоньку допивал свой стакан сока, а японцы (их было трое вместе с переводчиком) пили, как мне показалось, воду из пластиковой трехлитровой бутылки. Но когда переводчик встал, а потом завалился на бок, я понял, отчего у японцев к тому же заплетались языки. Отнюдь не вода оказалась в трехлитровой бутыли.
Когда я прошел в выделенную мне комнату и стал укладываться на полу, неожиданно зашел друг хозяина и около часа рассказывал со слезами на глазах, как он любит Высоцкого, причем говорил он по-русски, конечно, с неимоверным акцентом, несколько раз повторяя одно и то же.
Наутро нам нужно было выезжать к месту сбора, и я с теплотой вспоминаю пятилетних двойняшек-близнецов – внучек хозяина, – собравшихся выезжать в детский сад. Они махали ручонками, повторяя «Сайнара», «Сайнара», что по-японски значило «До свидания!», или точнее, «До встречи!»