В одной из своих статей приморская журналистка Тамара Калиберова пишет: «Здесь (во Владивостоке) происходит невероятное количество событий, пересекается так много судеб! Впору не только водить экскурсии по музеям и особо значимым памятным местам, но и рассказывать еще об известных людях, бывавших здесь. Каждый из них оставил на улицах города, в его домах, магазинах, кафе, театрах след своей души».
Оставил след своей души в Пушкинском театре и Омский Верховный правитель России адмирал А.В. Колчак. Впервые он побывал во Владивостоке в 1891 г., когда крейсеры «Память Азова» и «Рюрик» совершили переход во Владивосток из Кронштадта.
В свое время мне посчастливилось приобрести в одном из московских антикварных магазинов два старинных фотоальбома в лакированных японских обложках с инкрустациями из перламутра. В альбомах этих были редкие фотографии, снабженные аккуратными надписями.
На одной из групповых фотографий – мичман А.В. Колчак собственной персоной.
После службы на «Рюрике» мичман А.В. Колчак переводится на клипер «Крейсер». Наблюдения по гидрологии во время плавания на этом корабле легли в основу первого научного труда, опубликованного в Санкт-Петербурге. За три года пребывания во Владивостоке мичман А.В. Колчак большую часть времени проводил, конечно, в плаваниях. Но, увольняясь на берег, он не забывал посещать Географическое общество, участвовал в открытии памятников адмиралу Невельскому и шхуне «Крейсерок».
Весной 1904 г. Колчак снова во Владивостоке – проездом в Порт-Артур к новому месту службы.
В начале 1910 г. Колчак возглавил полярную экспедицию из двух судов ледового плавания – «Таймыр» и «Вайгач», и в июле этого же года снова сошел на берег бухты Золотой Рог. Он пробыл во Владивостоке до середины августа и, наверное, не один раз посещал Пушкинский театр.
В последний раз А.В. Колчак прибыл во Владивосток из Японии осенью 1918 г. вместе с Анной Тимиревой. Здесь же, во Владивостоке, в местной консистории были оформлены документы о разводе Анны с ее мужем – героем русско-японской войны, контр-адмиралом и другом А.В. Колчака Сергеем Тимиревым.
С этого времени А. Тимирева считалась гражданской женой А.В. Колчака, хотя официально его брак с женой Софьей не был расторгнут. Поначалу А.В. Колчак и Анна Тимирева жили в разных гостиницах – Александр Васильевич в «Золотом Роге», а Анна – в «Версале», и, вероятнее всего, появлялись на публике и в Пушкинском театре.
Когда, сначала на экранах кинотеатров, а затем и телевизоров, но в расшифрованной версии, был показан фильм «Адмирал», он вызвал у публики неподдельный интерес, а я в одной из командировок в Москву приобрел памятную медаль, выпущенную при проведении рекламной кампании этого фильма. Медаль выполнена в виде рельефного силуэта военного корабля, наложенного на лавровый венок. Лента медали белая с синими полосками по краю.
А еще один раритет «колчаковского времени» имеет особую историю. Несколько лет назад меня включили в комиссию по комплексной проверке Томского политехнического университета. Дело было в конце декабря. Прямого авиарейса из Владивостока до Томска не было, да и сейчас нет, и поэтому мне пришлось лететь до Новосибирска, где меня ожидал автомобиль, на котором я и должен был добраться до Томска.
Работа комиссии продолжалась несколько дней, закончилась положительной оценкой деятельности университета, и в ночь с 30 на 31 декабря я должен был выехать, опять же на автомобиле, до Новосибирска, чтобы успеть на самолет до Владивостока. Новый год я все-таки рассчитывал встретить в кругу семьи.
Выехали мы с водителем по имени Сергей при ясной луне и звездном небе. Я еще пошутил, что и моего водителя во Владивостоке, и сына тоже зовут Сергей.
Где-то на полпути до места назначения нас настигла пурга. Сначала повалил крупный снег, затем налетел ветер, вокруг автомобиля закрутилась такая круговерть, что казалось, будто снежинки не только падают на землю, но и взлетают к небу. Видимость настолько ухудшилась, что автомобильные фары пробивали темноту и снежную завесу всего на несколько метров.
Водитель свернул куда-то не туда, и через некоторое время фары высветили торчащие из глубокого снега штакетины «редкозубого» забора. Мы с водителем посовещались и решили, несмотря на поздноту, постучаться в какой-нибудь первый дом, чтобы узнать, где же мы находимся? Придерживая дверцы автомобиля, которые ветер буквально вырывал из рук, мы выбрались из автомобиля и, проваливаясь в сугробы чуть ли не по пояс, добрались до двери дома с закрытыми ставнями.
Удивительно, что сразу же после первого стука дверь отворилась, и сухонькая седая старушка в наброшенной на плечи толстой шали пригласила нас в дом. Отряхнувшись в сенях от снега, мы зашли в чистенькую горницу. Пахло хлебом, травами, медом и еще чем-то, знакомым еще с детства. Раздевшись, мы прошли по чистым домотканным половичкам и скрипучим половицам к стоявшему посреди комнаты круглому столу.
«Как же бабушка, Вы не побоялись дверь открыть незнакомым людям?» – спросил я, усаживаясь на добротно сработанную табуретку.
«А кого мне бояться? – пожала плечами хозяйка. – Да и не спится мне что-то. Мы гостям завсегда рады. Сейчас чайком вас угощу».
Несмотря на наши дружные заверения, что это ни к чему, хозяйка, которую звали Алевтина Марковна, сноровисто накрыла стол. Оказалось, что заехали мы в какой-то район соседней с Томской – Омской области. Алевтина Марковна довольно толково объяснила нам, как доехать до главной дороги на Новосибирск.
В комнате было тепло, уютно… На огромном деревянном сундуке мурлыкал черный котище с белым галстуком и белым кончиком хвоста. Иногда он осматривал нас пронзительными зелеными глазами, а затем прикрывал их, притворяясь, будто спит. А я все это время не отводил глаз от деревянной шкатулки, в которой хозяйка подала нам сухой чай, чтобы мы заварили его по своему вкусу. На шкатулке были изображены корабли Тихоокеанской эскадры периода Русско-японской войны 1904 – 1905 гг. Я обратился к Алевтине Марковне: «Извините, а Вы не скажете, откуда у Вас эта шкатулка, если не секрет, конечно?».
«Да какой там секрет! – махнула она рукой. – От сродственника досталась, ныне уже можно говорить – в услужении у Колчака был».
А я уже подумал, как можно было предложить ей продать эту шкатулку и считал в уме – хватит ли у меня оставшихся от командировки денег. Испросив у хозяйки разрешения, я взял шкатулку в руки и пристально стал рассматривать ее.
Алевтина Марковна взглянула на меня с лукавинкой и вдруг спросила: «Понравилась вещица-то?».
«Еще бы! – ответил я и только собрался с духом, чтобы задать вопрос о покупке, как Алевтина
Марковна предложила: – А возьми-ка ты эту шкатулку на память, мил-человек. Ты ведь, чай, на море служишь-то?» – полувопросительно-полу-утвердительно продолжила она. «А Вы-то откуда знаете?» – буквально задохнулся я от неожиданности.
«Бери, бери, много чего я про тебя-то знаю, – ответила хозяйка. – Вот только чай пересыплю в другую посудину». От денег она категорически отказалась, отдариться мне было нечем, но я все-таки оставил ей ручку в позолоченном корпусе.
Когда мы вышли на улицу, непогода так же быстро прекратилась, как и началась. Тепло попрощавшись с хозяйкой и убрав снег от машины, мы двинулись в путь. На рейс я почти не опоздал, зарегистрировавшись одним из последних. По возвращении во Владивосток сразу же после Нового Года я написал Алевтине Марковне письмо, но ответа не получил.
А в самолете я не спал и долго рассматривал шкатулку. Изготовленная из липовых дощечек шкатулка для чая была изнутри покрашена краской серебристого цвета, а снаружи на крышке и боковых поверхностях выполнена художественная роспись, в цвете, с изображением кораблей Тихоокеанской эскадры и портретами адмирала С.О. Макарова и командиров этих кораблей. Портреты помещены в овальных «рамках», с нижней части обрамлены якорями, с верхней – подписями, а с боковых частей – знаменами; обрамление снизу заканчивали георгиевские ленты.
На крышке шкатулки изображен крейсер 1 ранга «Варяг» с соответствующей надписью, в левом верхнем углу – портрет капитана 1 ранга Руднева, а в нижнем правом углу – надпись: «В. Бонакер Москва». Уже во Владивостоке через Интернет я выяснил, что фирма «В. Бонакер» была в конце XIX – начале XX века наиболее известным в России акционерным обществом по изготовлению кондитерских упаковок.
На передней стороне шкатулки изображен пятитрубный крейсер 1 ранга «Аскольд» и портрет адмирала С.О. Макарова, а на тыльной стороне помещены изображения канонерской лодки «Кореец» и портрет ее командира, капитана 2 ранга Беляева. На левой боковой стороне изображен крейсер 2 ранга «Новик» и портрет его командира, капитана 2 ранга фон Эссена, а на правой – броненосец «Цесаревич» и его командир, капитан 1 ранга Григорович. Изображения кораблей на шкатулке срисованы с почтовых открыток, оригиналы которых есть и в моей коллекции. А об истории этих кораблей уже рассказывалось в непридуманных историях.
Тот Новый год мне запомнился надолго. Иногда, когда я беру шкатулку в руки, мне вспоминается мудрый взгляд Алевтины Марковны, пожилой женщины из Сибири.