Жизнь в Чите шла, у семейных стали появляться дети. Первой родилась дочка Никиты и Александры Муравьёвых – Софья. Тринадцать лет спустя, после смерти матери, а затем отца, она определена в Екатерининский институт в Москве как девица Софья Никитина. Фамилию отца она носить не имела права.
1 августа 1828 года пришло соизволение расковать узников. Каждый взял себе звено из цепей кандалов. Потом Н.А. Бестужев выкует из них кольца, браслеты, крестики, их будут носить жёны, дети в память о перенесённых страданиях.
Прошёл ещё год. В Петровском заводе закончилось строительство каземата. Заключённых в количестве 71 человека повели в новое жилище пешим порядком. Они вышли 7 августа 1830 года и через 46 дней пути прибыли в Петровск.
В Петровске они увидели тюремное здание П-образной формы, по периметру которого располагались 64 тюремные камеры размером 7х6 аршин. Камеры имели окна только в коридор, находящийся с внутренней стороны, поэтому там была такая темень, что даже днем приходилось зажигать свечку.
Жены сразу же приступили к строительству своих домов. Впоследствии из этих домов образовалась Дамская улица. Шли годы. Поступило высочайшее повеление сократить пребывания на каторге, осужденным на 15 лет, до 10 лет. Срок истек в июле 1936 г. В дорогу на поселение собралась большая группа узников. Уезжал и друг Бестужевых Торсон, условились, что после того, как он обоснуется на месте поселения, Бестужевы приедут к нему.
После отъезда товарищей в Петровске осталось 30 узников. Н.А. Бустужев принялся за портреты этой группы. Он имел возможность свободного выхода из каземата для рисования пейзажей, окрестностей Петровска и других надобностей.
И вот июль 1839 года, к каземату и усадьбам жён подогнали более 30 повозок. Погрузили имущество, женщин с детьми, кое-как разместившись сами, экс- узники покинули своё жилище, где провели без малого 9 лет.
1 сентября 1939 года Бестужевы приехали в Селенгинск, где уже жил и с нетерпением ожидал друзей К.П. Торсон.
Поселение
Селенгинск расположен на правом низменном берегу реки Селенги.
Усадьба Торсона расположена на левом крутом берегу реки, напротив города. В ожидании, когда Торсон достроит на своей усадьбе флигель для братьев, Бестужевы поселились в городе у купца Д.Д. Старцева. В семействе Старцевых они были «…совершенно как между родными. Родоначальница семейства Федосья Дмитриевна, необыкновенно умная старушка, была нам совершенно матерью, сын ее, Дмитрий Дмитриевич, очень умный и добрый собеседник». М. Бестужев впоследствии писал: «Брат Николай очень любил это семейство, крестил почти всех его детей».
Бестужевым отведен участок земли рядом с участком Торсона. Надо было искать деньги, необходимые для постройки дома и обзаведения хозяйством. Николай Александрович решил заработать портретированием жителей окрестных городов. Для начала он выбрал Кяхту. Работа пошла успешно, он выполнил несколько десятков портретов, заработав необходимую сумму.
В конце 1841 года Николай отправился в Иркутск и пробыл там почти год, так как был в «большой моде и все хотят моей работы». Его слова. Возвратившись из Иркутска, Николай Александрович узнал о смерти дяди Василия Сафроновича, пришло письмо от его сына Александра.
Весной 1843 года Бестужев снова отправился в путь выполнять заказы в Верхнеудинске, потом по своим делам в Петровский Завод.
Современник Бестужевых писал, что «на склоне лет Николай Александрович был не прочь от семейной жизни». И это было правдой. В Петровском Заводе под большим секретом у него была жена-бурятка, родившая ему двух детей: дочь и сына. Постройка дома в усадьбе Бестужевых завершена, теперь в нем поселились его жена и дети.
Дети не знают, что если их рассекретить среди дворян, то им еще больше нужна другая секретность, так как они становятся крепостными крестьянами. Такая перспектива тяготит отца, надо что-то предпринимать. И вот Николай Александрович с женой и детьми отправился на перевоз через Селенгу. После переправы – к Старцевым. Здесь их приняли, как своих родных.
После обсуждения проблемы детей государственных преступников принято решение: детей записать на имя Дмитрия Дмитриевича Старцева и тем самым вывести их из-под надзора полиции.
Все отправились в церковь, и после прохождения таинства крещения появились новорожденные Екатерина Дмитриевна Старцева и Алексей Дмитриевич Старцев. Отныне они будут носить фамилию известного по всей Сибири семейства. В дальнейшем, зная, что они Бестужевы, вспоминая с любовью отца, никогда не будут это афишировать, будут даже скрывать. Наверное, крестили и мать детей, но никаких следов о почтенной родоначальнице многочисленных потомков пока не найдено. Предположительно, при крещении ей дали имя Евдокия, Дуня, Душа.
Продолжение следует