Сестра Воронова

Евдокия Алексеевна Воронова (по происхождению – внучка Н.А. Бестужева), добровольная участница Русско-японской войны

Дело было под Артуром, дело скверное, друзья. Того, Ноги, Камимура не давали нам житья

Солдатская песня

К 115-летию окончания Русско-японской войны

Как известно, Русско-японская война закончилась поражением России и заключением 5 сентября 1905 года Портсмутского мира. О военных действиях 1904-1905 гг. на суше и на море, о героях войны опубликованы многочисленные документальные сведения, художественные произведения, воспоминания участников и очевидцев.

Во Владивостоке установлены памятники, рассказывающие о тех героических и трагических событиях. На Покровском кладбище были похоронены в разные годы: капитан 2-го ранга В.И. Берлинский (погиб в бою с японской эскадрой 1.08.1904 г.), лейтенант П.П. Мочалин (погиб в Цусимском бою 14.05.1905 г.), капитан 1-го ранга В.А. Бойсман (умер в японском плену). Место захоронения героев Русско-японской войны на территории современного Покровского мемориального парка известно, но, к сожалению, никак не обозначено.

Добровольной участницей Русско-японской войны была Евдокия Алексеевна Воронова, урожденная Старцева. Ее жизнь была связана с Китаем, Владивостоком и Приморьем, а завершилась в эмиграции в Сербии.

Е. Старцева родилась в 1878 году в китайском городе Тяньцзине, в семье известного предпринимателя и знатока Китая Алексея Дмитриевича Старцева, который был внебрачным сыном декабриста Н.А. Бестужева. Таким образом, Евдокия по происхождению – внучка Н.А. Бестужева.

Ее детство прошло в Китае, где отец был широко известным и уважаемым человеком. Китайцы называли А.Д. Старцева «Бао-Ши» – драгоценный камень. Основным видом его деятельности была чаеторговля, в чем он весьма преуспел. В Тяньцзине Алексей Дмитриевич построил около 40 каменных домов и демонстрационную железную дорогу длиной 2 мили. Со временем, решив поселиться в России, он построил во Владивостоке, на улице Светланской, два каменных дома и, приобретя остров Путятина, создал там многоотраслевой комплекс – имение «Родное», где успешно работали кирпичный завод и фарфоровая фабрика, были освоены сельскохозяйственные производства: шелководство, пчеловодство, оленеводство, коневодство. На старой карте о. Путятина (хранится в Государственном архиве Приморского края) есть топонимы: бухта Старцева, два озера с названием Елизаветино и еще одно – Душино. Первые два озера были названы именами жены и старшей дочери А.Д. Старцева, а третье – в честь младшей дочери Алексея Дмитриевича Евдокии – Души.

Близкие друзья семьи Старцевых, часто бывавшие на Путятине, братья Леонид и Борис Бринеры, называли Евдокию путятинской амазонкой из-за ее увлечения верховой ездой. Детство и отрочество Евдокии прошли в Китае, где она в совершенстве усвоила китайский язык. Она знала также и европейские языки, некоторое время обучалась медицине в Швейцарии.

В 1897 году состоялось знакомство 19-летней Евдокии с 35-летним полковником лейб-гвардии гусарского Его Величества полка Павлом Павловичем Вороновым, который прибыл во главе военной миссии в Китай для обучения китайских войск. Летом 1899 г. Евдокия Старцева стала женой П.П. Воронова. Венчал их в Воскресенском храме Токио епископ Николай Японский (Касаткин), о чем в его опубликованных дневниках есть записи:

«18 марта 1900 г. – После литургии зашел бывший в церкви полковник Воронов, состоящий военным агентом в Пекине и просил обвенчать его с дочерью купца Старцева… 23 июля 1899 г. – В одиннадцать часов было в Соборе бракосочетание гусарского гвардейского полковника Павла Павловича Воронова с Евдокией Алексеевной Старцевой. Полковник был в своей великолепной гусарской форме, невеста не менее великолепно одета была в белый атлас и цветы… Новобрачные были, видимо, очень счастливы, и дай Бог соблюсти счастье сегодня на всю жизнь!»

Евдокия Воронова принимала активное участие в делах Российской военной миссии в поселке Лутай (предместье Тяньцзиня). Известный китаевед, журналист и писатель Д.Г. Янчевецкий в своей книге «У стен неподвижного Китая», изданной в 1903 г., писал: «Госпожа Воронова, дочь известного китаиста Старцева, с детства говорящая по-китайски, владеет китайским языком в совершенстве. Если бы она пожелала произнести в Петербурге речь на китайском языке, она затмила бы весь Восточный факультет безукоризненной чистотой и красотой произношения, знанием духа языка и богатством выражений». Полковник Воронов неоднократно пользовался ее услугами в качестве переводчицы при сношениях с генералом Не Шичэном, который говорил, что редко встречал иностранцев, которые бы так блестяще владели китайским языком.

Супругам Вороновым пришлось принять участие в военных действиях во время восстания ихэтуаней, которое началось как антииностранное движение еще в 1898 году и проявилось активными военными действиями в 1900 г., когда повстанцы начали штурмовать Тяньцзинь, российская военная миссия перебазировалась в район укрепленной европейской концессии города. П.П. Воронов участвовал в отражении штурмовых атак ихэтуаней; его молодая жена, имевшая медицинское образование, как сестра милосердия оказывала помощь раненым в городском госпитале. Опыт работы сестрой милосердия весьма пригодился Евдокии Вороновой, когда началась Русско-японская война.

В 1902 году полковник Воронов получил назначение на должность командира Приморского драгунского полка, который в это время был расквартирован в п. Раздольном. Службу свою в Приамурском крае П.П. Воронов начал с подготовки вверенного ему полка к участию в будущей войне, неизбежность которой была очевидна.

С первых дней Русско-японской войны Воронов со своим полком был на фронте в Маньчжурии, и приморские драгуны выгодно отличались своей подготовленностью от других частей. Исследователь Р.С. Авилов отмечает: «В бою под Вафангоу потери пехоты 1-го Сибирского корпуса составили 2500 чел., а Приморского драгунского полка, входившего в состав корпуса – всего 1! В данном случае нельзя не согласиться с мнением А.Н. Куропаткина, писавшего уже после войны, что «состав Приморского драгунского полка был хорош, – надо было уметь им распорядиться». Примечательно, что в бою под Вафангоу участвовала жена командира Приморского драгунского полка Е.А. Воронова, которая… организовала на свои средства транспорт для перевозки раненых, а сама поступила в сестры милосердия».

Более подробно санитарный транспорт Е.А. Вороновой описал корреспондент газеты «Дневник войны» Р. Краснов в августе 1904 года в очерке «Сестра Воронова»: «Жене командира Приморского драгунского полка, Е.А.Вороновой, бывшей во время беспорядков в Китае сестрой милосердия в Тяньцзине и раненой там, пришло в голову создать, на свой счет, такой легкий транспорт, который мог бы следовать сзади кавалерийского полка до самого места атаки и, подобравши раненых, доставлять их до ближайшего лечебного заведения или специального транспорта. Мысль эта встретила сочувствие, и Государыня Императрица Александра Федоровна пожертвовала на оборудование этого транспорта 10 000 рублей. В транспорте 14 двуколок, из которых 10 оборудованы для перевозки раненых и больных, двух – лежа или четырех – сидя, а четыре двуколки везут медикаменты, перевязочные средства и питательные припасы. Исполнителями и создателями этого транспорта явились, прежде всего, сам командир полка, начальник нестроевой команды поручик Н. Квитко и капельмейстер Е. Браун, но душой его, человеком, давшим ему жизнь и движение, была его основательница – сестра Воронова».

Самоотверженная и неустанная работа санитарного транспорта Вороновой спасла жизни многим раненым воинам. О личном бесстрашии Евдокии Алексеевны, ее умелых действиях в самых сложных обстоятельствах, постоянной готовности к самопожертвованию писали многие участники военных событий. П.Н. Краснов в своей публикации об отступлении русских войск к Хайчену в июле 1904 года представил портрет сестры Вороновой:

«Она была какая-то необыкновенная сестра. Все ее спрашивали, всем она распоряжалась. Худенькая и стройная, молодая, загорелая, с изящными манерами, такая чистая, несмотря на окружающую ее обстановку, с русыми кудрями, выбивающимися из-под косынки, с темными соболиными бровями, тонким носом и ясными глазами, полными сострадания, – она как-то сразу запечатлевалась в памяти целым образом.

Одна душа, казалось, в ней осталась, так исхудала и так невещественна стала она. <…> Ей бы полководцем быть, а не женщиной – столько физической силы в этом маленьком и воздушном теле!»

Корреспондент газеты «Дневник войны» В. Немирович-Данченко в очерке «Сестрицы» в августе 1904 года писал: «Маленькая, худенькая, очень изящная… У нее георгиевская ленточка в петличке. Один раз я ее только и видел с ней. Обыкновенно она этого не носит. Получила за китайскую войну… Я ее видел 31 мая, 1 июня, вторично – в злополучную бойню под Вафангоу – верхом, по пути на перевязочный пункт, у носилок с ранеными, у гроба умершего. Она не покладала рук, голодная, утомленная, измученная! Где только она брала силы, откуда они являлись к ней?»

Транспорт Е.А. Вороновой спасал раненых до окончания военных действий. После войны с Японией Приморский драгунский полк возвратился в Раздольное. Командир полка П.П. Воронов в 1905 году получил новое назначение. Он служил в Петербурге, в Туркестане, в годы Первой мировой войны принимал участие в военных действиях на Кавказе.

В 1906 году 28-летняя Евдокия Алексеевна – жена уже генерал-майора П.П. Воронова навсегда, как оказалось впоследствии, покинула Дальний Восток. О дальнейшей ее судьбе сведений немного, они сохранились благодаря семейным архивам Старцевых. Потомки Н.А. Бестужева-Старцева в четвертом, пятом и шестом поколении живут во Владивостоке. Здесь в 2006-2012 гг. был опубликован исторический очерк А. Старцева и А. Шерешева  «Хроника трех поколений», из которого можно узнать, что после отъезда из Приамурского края Евдокия жила в Ташкенте, в Петербурге, а с 1917 г. – в Сербии, куда эмигрировал в 1914 году ее брат Николай Алексеевич Бестужев.

В сентябре 1924 года 46-летняя Евдокия отправила письмо своей родственнице Н.И. Будылиной:

«Ты не можешь себе представить, как угнетает мысль о том, что через некоторое время окажешься снова на улице, без гроша и с сильно подавшимся здоровьем… Крылья подорваны, ничего не можешь. Я теперь так понимаю рабочих и служащих! Понимаю забастовки, так как сталкиваюсь с такими чудовищными несправедливостями… Говорят, жизнь в России налаживается. Может, скоро и попадем на Родину, иначе не хочется и заглядывать в будущее. Авто теперь заменяют наших былых лошадей, хотя я никогда не променяла бы хорошую лошадь на машину».

Из-за отсутствия других сведений, можно предположить, что в Сербии закончилась жизнь Евдокии-Души, дочери А.Д. Старцева, внучки Н.А. Бестужева, скромной героини Русско-японской войны.