В январе 2023 года исполняется 35 лет со дня плавания флотилии из 8 кораблей, которые в 1988 году воспроизвели плавание Первого британского флота в Австралию. Костя Нетребенко был включён в состав команды одного из парусных судов после того, как выиграл конкурс на знание истории, объявленный одной сиднейской газетой. Приказ о включении его в состав одной из команд, был подписан 8 сентября командующим флота капитаном Майком Киттченсайдом. После этого исторического похода им была написана книга “Плавание с новым “Первым флотом”, которую мы решили переиздать в электронном виде.

Посвящается моей жене Маргарите Нетребенко.
Без её помощи эти записи Участника исторического плавания не могли бы быть изданными.
Константин Нетребенко

Русский – участник исторического плавания

К 200-летию Австралии. Парусные суда, воспроизводящие историческое плавание Первого британского флота, прибывшего в Австралию в январе 1788 года под командой капитана Филипса, прибыли в Порт-Луи – главный город островного государства Маврикия, расположенного в 500 км к востоку от острова Мадагаскар. А в субботу, 31 числа, наш земляк Константин Нетребенко вылетел из Сиднея в Порт-Луи, чтобы принять участие в историческом плавании из Порта-Луи в Сидней. Костя Нетребенко был включён в состав команды одного из парусных судов после того, как он выиграл объявленное одной сиднейской газетой соревнование и успешно прошёл медицинский осмотр. Приказ о плавании Нетребенко, т.е. о включении его в состав одной из команд, был подписан 8 сентября командующим флота капитаном Майком Киттченсайдом. За день до отлёта в Сингапур (откуда самолёты летают на остров Маврикия) Костя Нетребенко любезно рассказал нам о том, что он любит море, но в Сиднее у него есть только моторная лодка. Родился он в Харбине, где ходил на яхте. О предстоящем историческом плавании Костя Нетребенко думает с восторгом и рад, что на его долю выпало счастье принять в нём участие. К. Нетребенко любезно предоставил нам расписание плавания, из которого следует, что суда флота празднования 200-летия Австралии выйдут с острова Мауришиус в середине ноября и прибудут во Фримантл, Западная Австралия, 10 декабря. Это – шестая стадия исторического плавания. Суда пробудут в порту Фримантл до 26 декабря и прибудут в залив Ботани 18 января 1988 года, а 26 января, в день Австралии, суда войдут в Сиднейский залив. В заключение разговора Костя Нетребенко обещал поделиться с читателями нашей газеты (“Единение”) своими впечатлениями во время этого плавания. От души поздравлем нашего соотечественника и желаем ему не болеть морской болезнью.

Плывут в Австралию. Как сообщалось ранее (см. газету “Единение” №45 от 6.11.1987), Константин Нетребенко получил назначение на флот, воспроизводящий плавание Первого британского флота в Австралию 200 лет тому назад. По прибытии на остров Маврикия К. Нетребенко был назначен в команду корабля “Bounty”. Всего на 8-ми кораблях этого флота 200 кадет и пассажиров… Костя Нетребенко шлёт привет всем друзьям и знакомым и вспоминает как он ходил на яхте по Сунгари в последний сезон 1956 года, после чего яхта была продана китайским властям. 10 ноября корабли Первого флота вышли с острова Маврикия и направились во Фримантл, Западная Австралия.

Плавание с новым “Первым флотом”

Записки участника

Страна, которая приютила нас, празднует годовщину своего основания. Двадцать шестого января – День Австралии – 1988 года исполняется 200 лет с того дня, когда корабль (бриг) “Supply” вошёл в Сиднейскую бухту и бросил якорь в маленьком заливе, который был назван Кэмп Ков.

Это был первый корабль из 11-ти кораблей Первого флота. Этот флот, покинув Порт-смут в Англии в мае 1788 года, проделал исключительный в истории человечества поход, покрыв расстояние в 15000 миль за 8 месяцев с целью колонизации континента, который описан знаменитым путешественником капитаном Джеймсом Куком, к сожалению, в то время уже погибшим на Гавайских островах. Со дня его высадки на полуострове Кэрнел в заливе Ботани прошло 18 лет.

Первый флот состоял из 11 кораблей с 1350 людьми, из которых 48 умерло во время пути. Два корабля были военные для защиты флота в случае нападения врага, два – с припасами и животными и семь – с преступниками. К этому времени Англия проиграла войну с Америкой, и её дела в Африке были плохи, поэтому правительство искало новые места, куда можно было бы ссылать преступников. Преступления эти были разного характера. За любую кражу можно было получить семь лет ссылки; женщины ссылались за проституцию, но были и настоящие криминалы, которым клейма было ставить негде. Позднее на новый материк попали и политические преступники – в основном ирландские патриоты, не желавшие быть под властью Англии.

С прибытием Первого флота началась новая эра в истории континента, который был назван сначала Новый Южный Уэльс, а впоследствии – Австралия. Новая эра развития континента под руководством европейцев в то же время послужила началом конца для местного населения – австралийских аборигенов, которые населяли этот материк уже 40000 лет.

Прошло 200 лет. Всё изменилось, весь мир изменился. Не стало парусных кораблей. Вообще пассажирских судов (кроме туристических) не стало. Несколько лет тому назад Австралия начала готовиться к празднованию 200-летия.

У-одного из потомков первых поселенцев– доктора исторических наук Джонатана Кинга – десять лет тому назад зародилась идея воспроизвести поход Первого флота с тем, чтобы приход его в Австралию совпал с 200-летней годовщиной. Правительство штата НЮУ, а затем и федеральное – наотрез отказались принять участие в этом гигантском предприятии. Их отказ мотивировался двумя причинами. Одна – это размер расходов, но главное – немногие в правительстве хотели вспоминать прошлое своих дедов и прадедов и обострять отношения с аборигенами, лидеры которых выступают против празднования 200-летия. Начался неизбежный политический конфликт.

Но это не остановило доктора Кинга, и он стал планировать, каким образом можно создать это воспроизведение похода Первого флота без помощи правительства.

Нашлись отдельные люди и организации, отнесшиеся благосклонно к этой затее. И вот спустя 120 лет восемь кораблей собрались на реке Темзе в Лондоне, чтобы принять участие в этом легендарном походе.

Чтобы пополнить свои финансовые возможности было решено предложить места на кораблях желающим участвовать в этом походе; и таким образом занять видное место в праздновании Двухсотлетия.

Кроме того, это был, пожалуй, последний поход этого типа кораблей в таком масштабе. Желающим участвовать предоставлялся редкий – единственный в жизни шанс не на экране телевизора, а в самом реальном виде изучить, увидеть и испытать те явления, которые испытали люди, положившие начало европейской жизни в этой стране.

И вот восемь маленьких корабликов, взятые вместе, ждали сигнала королевы, чтобы поднять якоря и отправиться по пути, по которому плыл Первый флот под командой капитана Артура Филиппа. Этот момент настал 13 мая 1987 года.

Один за другим корабли покинули порт и направились в Тенариф. На борту корабля “Ботани”-находился организатор похода д-р Джонатан Кинг. Рожденный в 1942 году он является прямым потомком одного из первоевропейцев. Он написал несколько исторических книг на тему национальной истории и знаменит ещё тем, что работал журналистом на Ближнем Востоке, в Советском Союзе, в США и Африке.

Второй отрезок пути был переход из Тенарифа в Рио-де-Жанейро. Здесь флот потерпел финансовую катастрофу, и потребовалось больше одного миллиона долларов, чтобы он смог продолжать свой путь. Деньги были собраны по воззванию радио 2-Джи-Би. Простые люди штата НЮУ жертвовали крупные суммы для спасения флота.

Приветливый город Рио-де-Жанейро остался позади, и флот пересекал бурный океан по дороге в Кейптаун. К несчастью, первая катастрофа – потеря жизни – постигла корабль “Анна Кристина” Во время бури профессиональный моряк был смыт в море и погиб.

Наконец, и этот отрезок пути был пройден. Кейптаун торжественно встретил флот, и масса внимания была уделена его участникам как со стороны правительства, так и со стороны частных лиц.

Не так обстояло дело здесь 200 лет тому назад. Датчане, известные своей негостеприимностью, не только не приветствовали флот капитана Филиппа, но даже продержали его здесь целый месяц, отказываясь пополнить запасы для самого длинного перехода в Ботани-бэй.

Чтобы немного разнообразить монотонность длинного перехода через Индийский океан руководитель нашего флота воспользовался приглашением компании спиртных напитков “Мэйнстэй” и решил, что посещение острова Маурашиус даст разнообразие похода и приятный визит на этот малоизвестный остров.-

И вот уже остров позади, и корабли флота разбросаны по просторам Индийского океана. Идти им всем вместе не удаётся, т.к. все корабли разного типа (хотя все они имеют два и три квадратных паруса), и капитаны разных национальностей ведут их по разным дорогам. Следующий порт Фримантл, и там мы все встретимся для ещё невиданного в истории Австралии торжества.

10 ноября корабли нового “Первого флота” один за другим покинули Порт-Луис – столицу о.Маврикия. Время 14.20. Вскорости корабль “Такер Томсон” должен был вернуться из-за неполадки в системе холодильников.–

Курс был взят на юго-восток. Заметили четырёхмачтовый корабль, который притаился в бухте Чёрной реки. По запросу по радио оказалось, что это испанское учебное судно “Хуан Себастиан Элкано”, направляющееся в Австралию на состязание кораблей из Хобарта в Сидней 14.1.1988 – 19.1.1988. На нём 320 кадетов. Они покинут о.Маврикия 15.11 и, перегнав нас, будут во Фримантле 15.12. Пригодилось моё знание испанского языка. В конце радиоразговора испанский радист поблагодарил “капитана” за хорошую информацию на испанском языке. Ха!

Нас всё же на “Bounty” всего 38: 25 “кадетов”, из них – 7 девушек. Кадеты разных сословий и возрастов. Доктор 65 лет, студент 17 лет, лаборантка из Манчестера 27 лет, фермер из Квинсленда 62 лет, сестра милосердия 40 лет из Мельбурна, профессиональный яхтсмен из Сиднея 32 лет,-аукционер из Перта 30 лет, пенсионер сварщик из Кронала (Сидней) 66 лет, продавщица из Лондона 25 лет, секретарша из Мельбурна 30 лет. Всех нас привели на этот корабль разные идеи. Но главная цель – это участвовать в повторении того значительного начинания, которое было совершено 200 лет тому назад.

Наш корабль – медленно двигающееся судно. При очень хорошем попутном ветре оно делает только 6 узлов. Давно уже скрылся остров Маврикия. Вокруг, насколько хватает глаз, вода, вода и небо. По словам шестидесятипятилетнего капитана Андриана Смолл, это идеальные условия для плавания. Мы плывём по тому же маршруту, по которому проплыли тысячи кораблей из Англии в Австралию обратно за последние 200 лет.-

Я проснулся ночью из-за того, что меня вдруг потащило по койке, прижало носом к стенке и отпустило. Я подложил подушку между лицом и стенкой и приятно задремал. Но не тут-то было. Меня вдруг отпустила эта державшая сила, и я отлетел к борту койки, больно ударившись. По судну катился грохот падающих предметов, которые накануне мы, “кадеты” тщательно привязали. Ха! Послышались проклятия, топот быстро бегущих ног, шум “водопада” и запах тошноты. Началась первая качка в Индийском океане.–

Почесав шишку, я взглянул вдоль прохода – туда, где лестница вела наверх, на палубу. На всякий случай квинслендский фермер, напрягая мышцы, торопился к выходу. Он был уже на полдороге, как вдруг лестница стала вертикальной. Он съехал вниз, усевшись на “четырёх буквах”, и злобно выругался. Молоденькая девушка, высунув голову из своей койки мило заявила: “Вы же хотели приключение, вы заплатили за это большие деньги!..” Фермер выругался и пробормотал, что он хотел бы быть сейчас в Алис Спрингс – самом удалённом от моря пункте Австралии.-

И-качка продолжалась. Корабль стоял как бы на месте, делая восьмёрку. Наполненные ветром паруса не отпускали его на волю волнам, но волны, как бы выбирая момент, вдруг расступались, открывая ему путь в бездну. Но кораблик хитрый: он валится набок, трещит и, как бы сбросив с себя тяжесть, карабкается на следующую волну. Невольно вспоминаются слова морской песни:

“А волны и стонут и плачут.
И бьются о борт корабля…
Поднимут и снова бросают
В кипящую бездну его!”

Если внимательно понаблюдать вокруг, то любопытному взору-открывается интересная и необычная картина. Вот сидит женщина и старается выводить буквы письма – вероятно, мужу или друзьям. Вот дядька пришивает этикетку “команда” на свою зэйдвестку. Занятие, о котором он, видно, не мечтал за последние сорок лет. Иголка для шитья паруса большая и острая. Корабль качается, иголка срывается и колет пальцы. Он укоризненно качает головой. О чём он думает? Но улыбка не сходит у него с лица. Вероятно, он или совершенно удовлетворён, или думает о том чудаке, который на старости лет решил попробовать то, что когда-то перенесли его пра-пра-пра-дедушки!-

Вот идёт аукционер из Перта и дует на пальцы правой руки, рассказывает: зашёл в уборную, стою – всё нормально. Вдруг потянуло в сторону, присел, крышка сиденья захлопнулась, ударив по пальцам правой руки. Говорит: хорошо, что придавило только пальцы!..

Вот пенсионер-сварщик из Кроналы. Принёс чашку чая, поставил на стол кают-компании. Быстрым взглядом окинул стол. Потянулся за сахаром. Чашка мгновенно скользнула к бортику стола и перевернулась. Кто-то засмеялся: “Это самое краткое чаепитие, которое я когда-либо видал!” Сварщик, вытирая стол: “Хм, я тоже так думаю!”

На палубе мокро от летящих брызг. Океан бело-голубой. Шипит и лезет на палубу. Вокруг на 360 градусов пусто – только вдали небо сходится с водой.

Правда, не всегда океан злой! Иногда и он, как, например, сегодня, усталый. Ветер переменился и спал на 5 узлов. Белых гребней нет, а только голубые горбы мерно катятся по бесконечному простору. Люди тоже устали и кто спит, кто дремлет, прислоняясь к мачтам. Впечатление, что корабль безжизнен и плывёт так сам по себе. И даже стоящий у штурвала как-будто окаменел, и если бы не слабый ветерок, шевелящий его волосы, то можно было бы подумать, что и он не живой, а сделан из дерева, как и та статуя, что стоит на носу корабля “Bounty”, и своим безжизненным взглядом зорко следит за океаном.

В старину было принято украшать нос корабля бюстом или статуей женщины. Обычай мне непонятный, т.к. присутствие женщины на корабле в море было плохим признаком, ведущим к несчастью.-Сегодня это понятие полностью отвергнуто, и женщины даже заняли много славных мест в истории современного мореплавания.

К примеру, австралийка Кэйт Котис покинула Сиднейскую бухту 15.11.1987 – на 36-футовой яхте с намерением в одиночестве обогнуть земной шар без остановки: Сидней-Сидней за 15 месяцев. Это уже не в первый раз женщина делает такой героический поступок “соло”. Вообще, сейчас, прожив большую часть жизни, я начинаю убеждаться в том, что женщина не такое уж бесполезное существо, как думают многие мужчины.

Например, здесь, в море, в чужой для них стихии, они скорее поняли назначение тысяч канатов и узлов, скорее находят их в темноте, и, найдя, не вырывают их друг у друга из рук. Когда помогают в гамбузе, никто не обольёт вас соусом. У всех есть вилка и нож. У них редко валит дым с горящих сковородок. Мужчины объясняют свои промахи тем, что здесь качает. Ха! Даже, если что-то должно опрокинуться, то женщины это скорее предвидят – даже без досконального изучения законов физики.-Но всё-таки я могу уверенно заявить, что без мужчин им далеко не уплыть.

О корабле “Bounty”

В этом воспроизведении похода Первого флота “Bounty”-исполнял роль корабля “Sirius”. Корабль был построен в 1979 году в Новой Зеландии как двойник корабля-“Bounty” (1789 года) для участия в фильме “Восстание на корабле Боунти”, поставленного в 1984 году Дино де Лаурентисом при участии кинозвезды Мель Гибсон.

Несмотря на полную копию в оснастке и корпусе, он оснащен всеми достижениями современной навигационной техники. “Боунти” также участвовал в фильме о плаваниях капитана Кука, заснятого в Таити, а также – во французском фильме “Остров”.

“Bounty” один из нескольких парусных кораблей, которые ещё плавают в этом мире железа, дизеля и пара. Его капитаном по дороге из Лондона в Рио-де-Жанейро был Кен Едвардс, а капитан Андриан Смолл командовал кораблём на пути от Рио-де-Жанейро до Сиднея. Длина 133 фута, ширина 28 футов, водоизмещение 400 тонн, мачт – 3, парусов 15, площадь парусов 7000 кв. футов, высота главной мачты 100 футов, пресной воды запас 28 тонн, плюс мы сами производили 3 тонны пресной воды в сутки: команда – 13 человек, кадет 25, скорость – средняя – 4 узла (узел – это скорость корабля, равная 1 морской миле в час, морская миля – 1852 метра).

Понятие “узел” возникло в те поры, когда для измерения скорости корабля с кормы бросалась досточка (скребок). Она “цеплялась” за воду и тянула веревочку с узлами, время же засекалось песочными часами. Вот и понятие: столько-то узлов в час, или для простоты – столько-то узлов.

Восхитительно то, что почти все моря и океаны были измерены этим, можно сказать, примитивным изобретением, задолго до того, как появились механические часы. Такие же изобретения последних дней как спидометер, аэрометер, глубиномер и другие пришли уже на готовенькое, просто чтобы сделать плавание человека более удобным, чтобы сократить ему рабочие часы. И, конечно, при гораздо меньшей опытности дать человеку точность и аккуратность местоположения.

Кстати, наш “Боунти” это уже четвёртая версия корабля. Первый, на котором произошло восстание, был под командой лейтенанта Вильяма Блайта. Второй был построен около Лос-Анжелеса в 1936 году для фильма, в котором участвовали Клерк Гэйбл и Чарлс Лоутон. Третий был построен в Канаде в 1960 году и, наконец, этот, на котором мы плывём, является четвёртым.-

Кок

Одна из главных ролей в жизни человека – это его питание. От еды зависит его здоровье. На наше счастье, кок (повар) на нашем судне удался на славу. Правда, это – она. Родом из Англии, 35 лет. Она уже успела родить 6 детей и окончить несколько факультетов по питанию людей и животных, сейчас она изучает применение питания на живых существах. Это ей пригодится при защите её следующей диссертации.

На её обязанности делать надлежащие запасы в портах, хранить их, и затем применять для питания команды. Никто не жалуетя на еду. Некоторые, правда, заметили, что их желание похудеть на корабле не имеет шансов на успех.

Кок готовит нам три горячих блюда в день. Ночью она печёт хлеб из отрубей! Днём жарит, парит и варит супы из молотых бобов и фасоли. Ей помогают три “раба”, из кадет в порядке очереди. Работа нелёгкая, так как пол, стол, печи и все предметы не стоят на месте. Там всё время опасность обжечься, обвариться, пролить, просыпать или просто нечаянно выбросить продукты в иллюминатор. Значит, кок – это очень важная персона на судне. Даже дикари бывали в восторге от кока, когда по ошибке они хотели кока, а съели капитана Кука!..

Камбуз, где чудодействует кок, всего 4 на 6 футов. В нём страшная жара несмотря на то, что с одной стороны сильно дует вентилятор. В иллюминаторе днём сверкает отражение солнца.

Капитан

Наш капитан – легенда Тихого океана, где он вместе с капитаном Аленом Вилерсом участвовал в съёмке фильма “Гаваи” и во многих других. Его зовут Адриан Смолл. Он с ранних лет плавал на парусных судах, включая китобойные, где он начал с юнги, перенёс всю тяжёлую работу, связанную с китовым промыслом. Он не признаёт моторов. Он верит в силу ветра, если он дует даже не в ту сторону. Он считает, что применение мотора – это издевательство над природой. Он не пьёт и не курит. Под его командой судно становится “сухим” и “некурящим”. Команде это не нравится, но зато, придя в порт, они пьют без устали. Но и капитан Смол не без изъяна.

Одному кадету с острова Норфолк по случаю его дня рождения прислали бутылку красного вина того же названия, что и наш корабль. В день рождения капитан разрешил тем, кто не несёт вахту, выпить немного. Он собственноручно наливал по полсантиметра, задумчиво смотрел в бокал, взбалтывал и опять смотрел на свет, как бы думая, вылить ли содержимое обратно. В общем извёл нас порядком.-

Я подумал: вот бы пригласить его на русские именины, где зачастую по полбутылочки на душу считается очень умеренным приёмом. Ха!-День спустя, за ужином я во всеуслышание заявил, что завтра одна из наших соотечественниц (я говорил от лица австралийцев), мисс Кэйт Коти покинет Австралию на 36-футовой яхте с намерением в одиночестве обогнуть земной шар за 15 месяцев. Если ей это удастся, то это будет второй раз в истории человечества, когда подобное проделала женщина. Четыре года тому назад новозеландка обогнула земной шар с четырьмя остановками.

Я заявил капитану, что по всем морским обычаям за такое отважное дело надо выпить. Он утвердительно закивал головой. Весь следующий день капитан приставал ко мне с вопросами следудщего характера: уверен ли я, что мисс Кэйт Коти любит выпить? Связано ли мореходство с пьянством? И, наконец, даже спросил, что мне интересней делать – выпивать или смотреть за парусами.

На первое я ответил, что мисс Кэйт иногда любит и очень любит выпить. Мореходство связано с ромом очень тесно и даже недавно Первый флот был приглашён на остров Маврикия компанией “Мэйнстэй”, изготовляющей ром и надеющейся продавать его в Австралии. В заключение я заявил, что одно другому не мешает, и всё хорошо в своё время.

Капитан превзошёл самого себя. Вечером он приказал вытащить коробку холодного немецкого пива. У всех заблестели глза. Капитан обмерил коробку рукой, попросил нож и разрезал коробку пополам. Полкоробки куда-то унёс и, быстро вернувшись, поднял тост за женщину-героя. Нам досталось по полстакана. После он каждого третьего опросил, как он себя чувствует и не должен ли он вскорости нести вахту?-

А вообще он очень старательный капитан. Он проводит день осматривая оснастку и давая указания как её починить. Он чертит схемы, пытаясь найти попутные течения и ветра. Несмотря на всё это мы отствём от остального флота на четыре дня. Он даже заглядывает коку в кастрюлю и после нескольких минут молчаливого созерцания уходит. Кок же выходит из себя: “Почему ничего не скажет, старая скотина?!”

Такие вот разные люди встречаются на кораблях.-

Инженер-механик

На нашем корабле их два. Одного я мало знаю, он всегда где-то скрывается. Второй – очень интересная личность. Лет пятидесяти он всегда одет в грязную робу, которая когда-то была белой. На голове фуражка типа российского начальника вокзала. Рыженькие усики, реденькая бородка. Его дело – не только следить за работой моторов и генераторов, но и чинить холодильники и микроволновые духовки, и главное – держать в порядке уборные, о которых он особенно заботится и читает нам то и дело лекции о методе пользования ими. На судне сухой закон, но от него всегда попахивает спиртным, и поведение его невольно наводит на размышления: – не пьян ли он?

После нескольких дней совместного плавания он вдруг проявил ко мне какое-то доверие и, вспомнив, что мы раньше с ним встречались в клубе моряков каботажного плавания в Порт-Луисе, предложил мне выпить с ним рому с острова Маврикия. Я не отказался, правда, заметив, что боюсь капитана. Захватив пару пластиковых кружечек, он посоветовал следовать за ним в машинное отделение, чтобы показать мне эту святая святых корабля.-Спустившись, он поднял с пола замусоленную двадцатилитровую железную банку с надписью “Дизельное масло” и, пользуясь воронкой, налил прозрачную жидкость, объяснив, что это – местный ром, дешёвый, но эффект от него ничуть не хуже знаменитого “Мэйнстэй”.

Он как ребёнок смеялся, рассказывая мне, что капитан подобно собаке чувствует запах и следит за ним и даже рылся у него в каюте. А здесь вот четыре банки по 20 литров сверхспециального душистого, самого дешёвого в мире маврикийского рома, которого ему хватит надолго. А, главное, что старый волк сойдёт с ума в поисках этого горючего.

Скоро и мне стало очень смешно, но – не знаю почему. Вечер продолжался замечательно, громко и весело, пока, наконец, в люке машинного отделения не показалась седая голова капитана. Спустившись вниз и, весело улыбаясь, он попросил у инженера немного “кока-колы”. Тот ему налил. Капитан выпил и, обращаясь ко мне по-испански, сказал: “Эти кружки были мыты дешёвым ромом?”

Я ответил: “Воду же надо экономить на судне”.

Развязка пришлась по душе капитану. Он качал головой и смеялся вместе с нами. Потом он медленным взглядом осмотрел банки-с “маслом” и спросил механика: “А у вас достаточный запас масла?” “Очень достаточный, капитан, очень достаточный…” Мы опять долго смеялись, каждый, вероятно, был себе на уме.

Такие вот люди встречаются на кораблях.

Студент

Один из кадетов нашего корабля – студент канберрского университета. В отличие от других, он очень много говорит. Он знает обо всём понемногу, но ничего – досконально. Он был почти везде, а если где и не был, так будет там очень скоро.

Ему всего девятнадцать лет, но он устал от гулянок, от “секса”, от путешествий. Он заявляет, что он – новое поколение человечества, которое благодаря достижениям (умалчивая или забывая о том, что эти достижения были сделаны его предшественниками) повернёт жизнь совсем в другую сторону. По его словам: компьютер будет неотъемлемой частью жизни человека и те, кто не пользуется компьютером на сегодняшний день, уже почти не люди. Поэтому он принёс с собой портативный компьютер, купленный ему отцом за 2000 долларов. Но, к сожалению, он забыл к нему батареи.

В отличие от других он всегда опаздывает к столу и является неопрятно одетым, извиняясь тем, что он накануне допоздна работал с какими-то бумагами. Когда нужна помощь работать с парусами, у него сразу проявляется морская болезнь, и он лежит, охая! Когда приходит его очередь помогать в гамбузе, он уже накануне просит сестру милосердия поговорить об-его освобождении…

Однажды он вызвал панику на корабле вплоть до замедления хода и поисков его везде, где только можно было. Он был найден спящим, завернувшись в большой парус. Но верха своего умственного превосходства он достиг тогда, когда с трудом заполз на площадку главной мачты и вдруг уронил оттуда свой фотоаппарат “Никон” с линзой в 200 мм на голову капитану. Я про себя подумал: “Будь это его компьютер, капитану не сдобровать! Помимо же всего, он очень начитанный парень в его девятнадцать лет.

Медицинский персонал

На кораблях тоже болеют, хотя это строго воспрещается. Для скорой помощи существуют морские фельдшера. На нашем корабле это сестра милосердия с огромным стажем. Она любит море, мечтает купить большую яхту и вечно плавать с командой – не больше шести человек. Плавать, конечно, посещая невиданные страны, знакомясь с обитателями, изучая их обычаи и нравы.

Она бесстрашная путешественница, участвовала в войне на Фольклендских островах, где ей пришлось тяжело работать с ранеными, с обожжёнными, с изуродованными сынами её английской родины. Она – тип медицинкого персонала, которая, следуя заветам этой благородной профессии, работала под девизом “Где горе слышится, будь первым там!”

Она заплатила большие деньги за плавание на этом корабле, но живёт и работает как служащая. Всем помогает, заботится обо всех, если надо. Мало спит, в противоположность студенту, мало говорит. Нужный, полезный человек на корабле и наверняка – в повседневной жизни такая же.

Обманчивая земля

Утро было замечательное. Ни белых гребешков, ни свистящего ветра, ни облачка. Только вокруг на сколько хватает глаз – тёмно-голубое море. “Боунти” медленно движется вперёд со скоростью два узла. Неожиданно находившийся в вороньем гнезде на верху мачты кадет вдруг закричал: “Земля, земля! Прямо по носу земля!”

Слух об этом быстро пронёсся по кораблю, и все высыпали на палубу с фотоаппаратами.

Мы приближались к острову коричневого цвета, усеянному птицами разных видов и размеров. Подойдя поближе, мы заметили, что стая огромных акул кружилась около острова, иногда бросаясь на него и отрывая от него большие куски. Почувствовался запах чего-то гнилого. Остров ли это, рождённый извержением вулкана или морское чудовище?

Подойдя ещё ближе, стало возможным рассмотреть очертания мёртвого чудовища. Кит. Как он погиб? От старости? Отравлен отходами прогресса человечества? Или был просто застрелен из пушки жадных охотников за китами и, не желая сдаться на мыло, сорвался с крюка китобойной флотилии и умер вольным на просторах голубого океана, вкормившего от молока матери до гиганта в 45 футов?! Скорее всего так и было, т.к. в боку его зияла большая дыра-рана, нанесённая рукой человека. Он решил, по-видимому, что лучше отдать себя детям моря – рыбам и птицам, чем быть сваренным в котлах советской китобойной флотилии – единственной флотилии в мире ещё занимающейся истреблением китов. Это был кит с громадным лбом и непропорционально маленькой нижней челюстью с большими редкими зубами. Верхних зубов не было.

Капитан проявил желание взять себе трофей – нижнюю челюсть. Мы привязали кита к борту корабля, и боцман, спустившись на “остров” с топором и пилой, пытался отделить нижнюю челюсть. Эта операция продолжалась пять часов и была безуспешной. Три раза громадная акула подплывала вплотную к боцману, но длинные багры с борта корабля обращали её в бегство. Наконец, не вытерпев, капитан приказал зацепить челюсть канатом и тащить её задним ходом. Звонко щёлкнул лопнувший трёхинчевый канат.

Канат заменили тросом. Опять полный ход назад. Челюсть не поддавалась. Стотонное чудовище, волочилось за кораблём. Капитан Смолл, наконец, сдался: “Я не хочу его челюсти! Пусть он сам ею наслаждается! Тысяча чертей! Отвязать тросы!”

И, спустившись, он убежал к себе в каюту. Мы покинули временный остров. В бинокли мы видели, как птицы возвращаются на свои насиженные места. Прощай, Моби Дик!

Интересное совпадение: точно так же 200 лет тому назад корабль Первого флота “Lady Penhrin” встретил на своём пути в Австралию мёртвого кита огромного размера. Это было 27 ноября 1787 года. Наша встреча произошла 22 декабря 1987 года.

Шквал

Вечерело, и наша смена вышла на вахту. Вахты несутся по 5, 6 и 7 часов – в зависимости от времени дня или ночи. Начинается новая вахта, и склянки отбивают один раз. Через полчаса – два раза. И так – до восьми ударов. Я вспомнил морские часы, подаренные моему сыну бабушкой. Их бой до того нас запугал, что пришлось его отключить…

Была моя очередь стоять за штурвалом. Проверив направление по компасу, я окинул взглядом горизонт. Быстро темнело, и ветер крепчал, корабль заметно набирал скорость. Старший помощник тревожно смотрел вверх. Не прошло и получаса, как ветер уже свистел в снастях корабля. Брызги летели в лицо. На языке у меня вертелось: “Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет”. Ещё один напор ветра – в снастях зазвенело. Вдруг где-то наверху раздался треск ломающегося дерева. Откуда-то вынырнув старший помощник заорал:

– Ты слышал?

– Глухой и то услышит!

– Полней паруса!!!

– Есть, мастер!

В эти последние пять минут стало совершенно темно. Вдруг слышу голос самого капитана:

– Что происходит? Где помощник? – и вдруг заорал.

– Свистать всех наверх! Убрать паруса!!

Испуганные кадеты появляясь на палубе, спрашивали:

– А как одеваться?

– Вы что смеётесь?! Одеваться! Вы хотите отправиться в бездны ада ко всем чертям! – орал капитан.

Ветер неистово выл, срывая шапки, заглушая возгласы людей.

– Проклятье! Где старший помощник? Где вы были?! – орал капитан.

– Верх передней мачты сломан и канаты волочатся за бортом, – отрапортовал появившийся вдруг помощник.

– Рубить концы!

Рубить, рубить. Как и чем?! Мы заметались по палубе

– Дьяволы! Топорами! Скорей! – орал капитан.

– Топор, где топор, скорей, скорей!

Всё вокруг свистело и трещало. Мы ползали по палубе. Руки натыкались на руки, на чьи-то лица. Моя рука попала кому-то в бюстгальтер, и я узнал голос студентки из Лондона: “Кон! Топора здесь нет!” Я хотел извиниться, но в это время закричали “топор!”, и кто-то наступил мне на голову…

Вспыхнул карманный фонарик. Застучал топор.

– Выродки рода человеческого! – взвыл капитан. – Не там рубите!

И пошла команда:

– Здесь травить, там тянуть. По шесть за канат. Раз-два, раз-два.

За сорок минут все паруса были убраны, и мы, изнемогая, покатились на палубу.

Корабль нёсся по морю сам по себе.

– Благодарю всех за помощь! – рявкнул капитан и удалился вниз.

– Все вне вахты – спать. Утром оценим обстановку! – сказал старший помощник.

Это пронёсся шквал в Индийском океане. Мы отделались легко: одна сломанная мачта, несколько лопнувших канатов.

А вот несколько лет тому назад такой же шквал налетел на мирно плывущий корабль “Marquesa”-и положил его на бок. Корабль затонул в шестьдесят секунд. Спаслись только те, кто был на палубе. Один из них сейчас здесь, с нами – это второй помощник капитана. И сам капитан нам рассказал историю его жизни.

Сорок пять лет тому назад они плыли между Америкой и Африкой. Налетел шквал. Когда матросы из трюма поднялись наверх, то на палубе из восьми человек уцелел только он один, привязав себя к штурвалу. Остальные были смыты за борт на верную смерть.

Откуда и пословица: “Кто в море не бывал – тот и страху не видал!”

Ловля рыбы

Я много раз в своей жизни путешествовал на океанских пароходах, включая знаменитую “Oriana”.-Не однажды я наблюдал, как моряки, прибегая ко всяким хитростям, пытались на ходу корабля ловить рыбу. Но почти всегда безуспешно. Это объяснялось или тем, что шум мотора парохода отпугивал рыбу, или его скорость. Находясь на парусном корабле, я решил попробовать. Заранее я приобрёл тридцатифунтовую леску и красивые тайванские блёсна с жемчужными глазами.

На рассвете опустил 50 метров лески за борт. Долго ждать не пришлось. Что-то дёрнуло, и леска безжизненно повисла. Такая же участь постигла и вторую. Кто их хватал, или за что они цеплялись – не знаю. Согласно морской карте, глубина здесь была от 2000 до 10000 футов. Корабельный плотник, подойдя, заверил меня, что моя леска не годится, и предложил мне свою 80-фунтовую с шестидюймовым крючком. Я сделал блесну из пластикового мешка и опустил это приспособление за борт.

Два дня блесна безжизненно тащилась за бортом. На третий день около двух часов дня кто-то завопил: “Рыба!” “Рыба!” Я бросился к моему приспособлению и попробовал тянуть. На конце было что-то страшно тяжёлое. Принесли кожаные рукавицы и общими усилиями принялись тянуть. Скоро стало заметно, что на конце моей лески – акула. Со всех сторон закричали “Акула!” “Акула!” Прошло более часу, прежде чем нам удалось вытащить эту акулу на палубу. Вокруг кричали: “Акула, убейте, убейте прокулятую акулу”.

Акула угрожающе кувыркалась по палубе. Один из матросов прибежал с топором. Первых два удара пришлись по палубе. Третий оглушил акулу, и она безжизненно затрепетала на одном месте.

О, бедная акула. За что её убили? Кому она мешала в этом океане?!

При виде крови настроение у всех сразу же изменилось. Пришла повариха и похвалила меня за хороший улов. Сказала – будет свежая рыба на ужин. Акула была от четырёх до пяти футов длины, и за ужином принесла нам много интересных разговоров по поводу вкуса рыбы: можно ли акулу есть и почему акул не едят в Австралии? (Что неверно, так как некоторые виды акул продаются в австралийских рыбных магазинах). На вкус акула была замечательная. Пока что ничего больше не поймали, и я начинаю думать, что пойманная акула была или сумасшедшей, или страшно голодной.

Встреча с плавучим городом

Уже несколько дней нет никаких чрезвычайных происшествий. Мерно плещется вода о борт корабля. Редкий альбатрос прочертит крылом мерно катящуюся волну. Кажется, мир только и существует здесь, на мерно качающейся палубе корабля.

Ещё больше это казалось ночью с лёгким туманом. Звёзд не видно. Видимость ухудшилась. Каждые три минуты тревожно гудит сирена. Маленький мир сократился только до этого клочка железа и дерева. Кажется, никто нигде больше не существует. Только мы.

Но вдруг появляются вспышки голубого цвета, похожие на те, которые когда-то видели на идущем за поворотом трамвае. Вот появились красные, зелёные, голубые огни – не в одном тольком месте, а на протяжении двух-трёх миль. Цветные огоньки спешат слева направо и обратно. Что это?

Впереди нас в призраке лёгкого тумана простирался фантастичекий город. Призрак? Или мираж?-Отражение чего-то не существующего нигде поблизости на тысячи морских миль вокруг. Мы сбавили ход и в изумлении смотрели на город-призрак, сверкающий разноцветными огнями. Призрак – это только плод воображения. На самом же деле он не существует. Но тут было иначе. Гигантские прожектора осветили наш крошечный парусный кораблик. Человеческий голос, потрескивая, с ударением на “р” прозвуал по нашему радио: “Волшебный кораблик, мы в восхищении! Приезжайте, или ждите нас в гости!”

Два огонька отделились от гиганта и стали приближаться к нам. Скоро моторный катер пришвартовался к борту “Боунти”, и на палубу поднялась толпа настоящих живых людей. В основном это были американцы.

От них мы узнали, что это –Oil Rig SEDCO B.P.100 по дороге из Кейптауна к месту его стоянки где-то в Индийском океане. Эта гигантская плавучая многоэтажная платформа – 400х450 метров и высотой в 100 метров. Её тянет океанский тягач тросом длиной в две мили. Его сопровождают два вспомогательных судна. Между ними курсируют баржи и катера. На самой платформе работают электросварщики. Вот эти-то загадочные огни мы и видели вначале.

Это чудо 20-го века двигалось со скоростью три километра в час на место своего назначения туда, где уже раньше другое чудовище просверлило дно океана на глубине в 20000 футов, нашло нефть и газ и, залив бетоном дело своих рук, оставило это место для своего брата-гиганта.

Когда его притащат на место и поставят на якоря в тысячи тонн весом, он опустит свои трубы, контролируемые видеокамерами, и чёрное золото потечёт в недра нефтеналивных танкеров. Рано или поздно очищенное и переделанное, оно появится в баках наших автомобилей, а мы, заплатив 60 центов за литр, никогда даже и не подумаем – откуда взялось это чудесное горючее.

Всё это разговорчики, но люди, рассказывающие нам это, также заявили, что их здесь 170 человек. И что у них (о, ужас!) сухой закон.

Капитан окинул нас торжествующим взглядом.

– Что, мол, мы, одни, что ли?

Его глазки лукаво заблестели и, удалившись, он вернулся с половиной коробки пива, которую когда-то преднамеренно спрятал. Гости подняли тост за наш корабль, выпили залпом и, поняв, что от нашего капитана больше ничего не добьёшься, уехали, пригласив нас посетить их плавучий город, что мы и сделали.-Это оставило впечатление, о котором стоило бы написать отдельно.

Встреча кораблей в море

Только три недели прошло с тех пор, как корабли нового “Первого флота” покинули острова Мауришиус, а кажется, что прошла уже целая вечность.

Столько было изведано, изучено, сделано. Дневники заполнены, письма написаны и запечатаны. Но как их отослать? Как дать знать о себе родным, знакомым, друзьям? Кадеты загрустили.

Предвидя бунт на “Баунти”, капитан решил нас развлечь. Он долго говорил по телефону с адмиралом (коммодором) и, наконец, дал нам знать, что готовится встреча с двумя ближе всего к нам находящимися кораблями – “Аморина” и “Сорен Ларсен”.

Все страшно обрадовались, т.к. у всех там были новоиспечённые друзья и зазнобы. Хотя это и были моментальные знакомства, но люди всё-таки как-то сблизились во время перелёта на самолёте, в отеле, путешествуя по острову, делая покупки, сидя в кабаре и в салонах приморских вилл.

Намеченная встреча обещала возобновление знакомства, обмен впечатлениями, новую информацию, но где же эти корабли? Сделанные нами схемы указывали на многие ложные пункты местонахожде-ния, но ни одна схема не говорит об их близком присутствии.

За ужином мы атаковали капитана: “Где же обещанные корабли?” Капитан медлит с ответом. Прищурясь, он одним глазом смотрит на вас, а другим – в ответстие иллюминатора, куда-то за горизонт. Так и-кажется, что он вдруг скажет.: “А вот где!”

Но он вдруг перестаёт улыбаться, заботливо ловит катающийся по тарелке горох и бурчит: “Утром, утром они будут здесь!” Когда наступил рассвет следующего дня, прямо сзади по курсу нашего корабля маячили “Аморина” и “Сорен Ларсен”.

Вот так дела! Мы были уверены, что оба эти корабля всегда были впереди нас! Но, видимо, на просторах океана нет ни “впереди”, ни “сзади”, а есть только “откуда” и “куда”, кто и как сможет воспользоваться ветром. К полудню они поравнялись с нами. Были спущены резиновые моторные лодки, и группы визитёров в красных спасательных жакетах отправились с корабля на корабль.

Я встретился с матерью и сыном с “Сорен Ларсен”. Они живут около главного пляжа в Аделаиде. Они заплатили большие деньги за эту поездку. Больше 20,000 долларов. Они рассказали, что, попав в качку, решили покинуть корабль во Фримантле и лететь домой. Теперь всё пережито, и они плывут в Сидней.

С самого начала мне понравилось в этой паре то, что сын путешествует вместе с матерью. Притом он учтиво не перебивает её, даже когда она говорит что-то неправильно. Он всегда повторяет: “Да, мам!” или “Нет, мам!” Срывается с места – что-нибудь ей подать. И это – австралиец из Аделаиды. Ему 27 лет, он с бородой и с серьгами в каждом ухе. Такие вот люди встречаются в море. Встреча продолжалась пять часов.

Доктор Джонатан Кинг (официальный историк флота) приезжал к нам на корабль и читал историческую лекцию. Всё было замечательно, всё было прекрасно, но чего-то не хватало. Угадайте – чего? Вы скажете – земли! Нет! Не хватало пива, крепкого рома и украинской горилки! К такому заключению пришли мы все, когда вернулись на свои корабли. Видимо, вода-то вода – да не та…

После этой встречи было решено, что эти три корабля будут идти друг от друга на расстоянии выстрела до самого острова Амстердама. Остров этот расположен на 38 градусе южной широты, на 78 градусе восточной долготы. Прямо под ним, к югу лежит остров Св.Павла. Если вам не лень, найдите на карте эти малоизвестные острова. Это – единственный в жизни шанс узнать об этих островах. Движение наших кораблей продолжается в направлении на юго-юго-восток. Средняя дистанция, пройденная за сутки – 100-120 морских миль.

Зелёное солнце

Феномен, иллюзия, воображение или что это – зелёное солнце в Индийском океане?! Глазам не веришь. Мы привыкли считать солнце золотым, иногда его рисуют жёлтым. В стране восходящего солнца его рисуют красным. Зачастую оно белое, огненное, горячее. Может быть, даже затемнённое – в случае солнечного затмения. Но – зелёное?!

Наша эскадра из трёх кораблей медленно тащилась по безжизненному океану. Полный штиль. Поверхность воды – зеркальная, но не гладкая, а “холмистая”. Это – мёртвая зыбь. Приближалось время захода солнца. Было как-то необычно тревожно. Мы все высыпали на палубу и защёлкали аппаратами.

Солнце коснулось воды и как бы остановилось там, не решаясь уходить. Не желая уносить с собой этот день, который оно утром породило. Оно как бы не хотело навсегда вычёркивать из истории этот день. И окружающая природа понимала это. Недалеко от заходящего солнца на небе образовался барьер из облаков, говорящих красками “Последнего дня Помпеи”. Барьер как бы отделял угасающий день от наступающей ночи. Океан светился цветом ярко начищенной меди. По спинам многих из нас побежали мурашки. Державшиеся за руки судорожно стиснули свои объятья. Как из-под земли, раздался голос капитана: “Не спускайте глаз с уходящего в бездну светила. Мы сейчас наверняка окажемся свидетелями редкого явления природы!”

Как бы дождавшись этого сигнала, солнце быстро пошло вниз. Шестьдесят секунд спустя оно скрылось в океане. В этот самый момент верхняя четверть солнца вдруг снова вышла из-за горизонта, блеснув ярко-зелёным цветом. Из груди наблюдавших вырвался невольный крик удивления. Мы наблюдали редкое явление природы, продолжавшееся одну секунду. Ни у кого не было объяснения этому чуду природы, хотя молодёжь и высказывала массу предположений, включая и “лазерный луч” и “Чернобыль” и подводные лодки. Знающие об этом явлении могли бы поделиться с читателями нашей газеты.

Уроки навигации

Продвижение нового Первого флота по Индийскому океану не происходит без курьёзов. Каждую свободную минуту мы посвящаем изучению оснастки судна, включая паруса, концы (канаты), блоки и всякие другие приспособления для постановки, управления и уборки парусов.

Также мы пытаемся понять определение местонахождения корабля. Это делается при помощи секстанта – инструмента, определяющего угол между палубой корабля – горизонтом – некоторыми звёздами, или восходящим и заходящим солнцем.

Познав это мастерство, нам было дано задание определить наше местонахождение на два дня вперёд. Результаты получились самые баснословные! По моим исчислениям мы должны были быть в Жёлтом море (тяготение к месту рождения?), кто-то попал на Аляску, некоторые даже в Сибирь и Южную Америку.

Второй помощник капитана на своём следующем с нами занятии сказал, что наши измерения и вычисления нуждаются в поправках, о которых мы ещё не знаем. Он объяснил, что магнитный полюс Земли отличается от северного полюса и лежит в 60 градусах к западу и ежедневно передвигается, т.к. он зависит от ядра Земли, которое ещё в жидком состоянии и как бы составляет отдельную часть.

Кроме того, сам корабль, будучи сделан из металла, влияет на работу компаса и в размере 17-20 градусов. Ещё влияют на определение местонахождения корабля в море его скольжение в сторону ветра, течения и влияние прилива-отлива. В общем нам стало понятно всё, и это убедило нас в том, что куда легче купить билет и отдаться на волю водителя. Будь то капитан, лётчик или машинист.

Несмотря на все недоразумения, мы всё же движемся на юго-восток, туда, где лежат два загадочных острова – Амстердам и дальше к югу – Св.Павла. Эти острова малоизвестны, и на первый взгляд никого они не интересуют. Но человечество знало о них с очень давних времён. История открывает нам интересные данные: остров Амстердам был открыт компаньонами великого мореплавателя Магеллана (сам Магеллан был убит на Филиппинских островах 27 апреля 1521 года) на корабле “Виктория” 18 марта 1522 года во время плавания вокруг света. Но они не дали ему никакого названия, и он был назван Новым Амстердамом в 1633 году, когда Антоний ван Димен увидел его с мачты голландского корабля “Новый Амстердам”.

Несколько знаменитых путешественников посетило остров в последующие 200 лет, но вот только в 1892 году французский военный корабль “Бурдонье” поднял там флаг и провозгласил его французской собственностью.

Впоследствии международная конвенция по сохранению животного мира на Земле объявила остров заповедником для всякого рода животных, птиц и рыб. Казалось бы, на этом удалённом на тысячи километров от цивилизации острове царят мир и покой. Но не тут-то было! И, как говорит поговорка – “Чем чёрт не шутит”.

Приближаясь к острову Амстердам

Рассвет наступил ровно в четыре часа утра по корабельному времени. На горизонте, сливаясь с небом, показалось что-то серое. Только опытный глаз моряка мог с уверенностью сказать, что это – земля. Солнце было где-то по ту сторону острова. Остров также обозначал для нас половину проведённого пути.

Ещё с ночи мы заметили, что сигналы нашего радио терялись в шуме, создаваемом кем-то поблизости. К несчастою, в это утро мой друг авиатор из Брисбена должен был мне звонить. Ругая французов, радист предложил мне принять телефонный звонок. Хотя мы и слышали голоса друг друга, говорить было невозможжно. Французы или занимались чем-то неподходящим или же не хотели, чтобы корабли передавали какие-либо сигналы. Может быть, это был эксперимент.

Ещё ближе к острову стали видны отвесные скалы до 2000 футов высотой (гора Виктория в Голубых горах – высотой в 3000 футов). Где-то посреди их, там и тут висели суровые тучи. Масса птиц носилась в воздухе и сидела на воде. Было довольно прохладно. Одна за другой поймались два барракуды и один эльдорадо. Все три – громадного размера.

Слева, где горы спускались в долину, показалось селение и какие-то странные сооружения. На флагштоке развевался французский флаг. Мы опустили паруса, и по команде второго помощника капитана на наших мачтах взвились английский и французский флаги.

На острове не видно было ни души, никакого признака животного мира. К востоку мы заметили большое масляное пятно. Оно было размером не меньше километра. Откуда оно появилось? Оно ведь угрожало животному миру острова!..

Мы поймали ещё несколько больших барракуд. На одной заметили червей, но наш кок уверила нас, что это “нормально”. Черви были только под кожей.

Было довольно холодно. Прошло четыре часа. Вдруг из каменного грота вынырнула чёрная тень. Скоро стало понятно, что это – сторожевой катер. Видимо, убедившись, что наш корабль – не замаскированный миноносец, и не судно под флагом “Зелёного мира”, французы решили показаться.

Катер ловко пришвартовался, и группа людей в стиле “командор” мигом взобралась на наш корабль, и, прежде чем мы успели сообразить что происходит, как крысы группа рассеялась по всем уголкам. Только один из-них сносно говорил по-английски. Они приказали капитану открыть корабельный сейф и, собрав все документы, включая наши паспорта, заявили на остров нам высадиться нельзя в силу каких-то военных секретов, омаров ловить нельзя, документы они сфотографируют и вернут как можно скорее.

Ещё – они хотели знать, имеются ли на корабле “русские”. Несколько голов повернулось в мою сторону. Я выдержал марку – даже глазом не моргнул. Про китайцев они не спросили. Через три часа документы были возвращены в сопровождении двух корзин с сотней омаров в подарок, а по радио комендант острова на ломаном английском языке сказал: “Раз у вас нет никаких потребностей, все здоровы и смеются, я вам желаю счастливого плавания – до Фримантла”. После такого напутствия надо было срочно убираться, что мы и сделали.

Я пробормотал: “Чтоб вам ни дна, ни покрышки, французики!!!” Вот вам и встреча с пустынным островом!…

Правда, комендант нам ещё сказал, что на острове живёт 40 учёных мужского пола и там есть 1500 голов рогатого скота обоего пола. Я не понял, что он хотел этим сказать.

Всегда очень храбрые, мы побаивались встречи с французами: их действия за последние несколько лет показали, что они не шутят. Может, кто знает о судьбе двух австралийских яхтсменов, которые приплыли посмотреть на животный мир острова Амстердам. Их яхта (или катамаран) была потоплена, а они были посажены в тюрьму на острове Реюнион – в 320 км от острова Мауришиус. С помощью английского губернатора на острове Мауришиус им удалось бежать из тюрьмы, и они в конце концов тайно вернулись в Австралию. Это не то, что организовать протесты и демонстрации в Австралии!..

Так что мы все были очень довольны, когда попутный ветер наполнил наши паруса. Впереди было ещё 2400 миль пустынного Индийского океана, а за ними – Фримантл – родная земля.

Встреча с “Даром молодёжи”

Воскресенье, 29 ноября. Скрылся, наконец, остров Амстердам, который всё ещё-был виден на расстоянии 60 миль. Вдруг ночью сообщение по радио: польский корабль “Дар молодёжи” по дороге во Фримантл и в Хобарт на гонки высокомачтовых кораблей Хобарт-Сидней прибывает в Сидней 19 января 1988 года.

Наутро силуэт большого корабля ясно вырисовывался на фоне серого горизонта. Капитан вызвал меня, чтобы запросить этот корабль о его данных. Голос польской речи поразил слушающих на “Даре молодёжи”. Они пришли в восторг. В длинном радиоразговоре выяснилось, что они покинули порт Гдыню в сентябре этого года. Их команда всего 190 человек, из них два австралийца, которые выиграли соревнование (так же, как и я!), чтобы участвовать в этом походе, два чеха, включенные на таких же условиях. На острове Маурикий они подобрали группу киносъёмщиков от австралийского комитета празднования двухсотлетия Австралии.

Корабль “Дар молодёжи” имеет в длину более 109 метров, т.е. в три раза длиннее “Баунти”. Три мачты, несущие 3000 квадратных метров белоснежных парусов. Корабль был самой модерной формы. Он был построен в Гданьске в 1982 году на средства, собранные молодыми людьми обоего пола, и подарены тем, кто отдал себя на служение морю. Откуда и его название “Дар молодёжи”.

Посыпались поздравления от капитанов, упоминавших о том, что эта встреча двух кораблей с квадратными парусами в кипящих недрах Индийского океана является историческим событием.

Польский корабль нёсся со скоростью 10 узлов в час. А мы могли “выжать” только 5. Но тем не менее, когда корабли поравнялись на расстоянии 100 метров, громовое “ура” грянуло с “Дара молодёжи”, ванты и реи были усеяны кадетами в белых формах. В ответ во все наши глотки мы рявкнули “Хип! Хип! Ура! Хип! Хип! Ура!”

Эхо наших голосов отозвалось в громаде находившегося поблизости корабля. Защёлкали аппараты. Капитан же наш, боясь столкновения, заорал о перемене курса, что потребовало много работы с парусами. Его мало кто слушал, и он вышел из себя. Мне было жалко старика. Ветер был сильный и даже наша копия старинного корабля не давала себя в обиду, делая 6 узлов. Мы сейчас находились на 38-й параллели. Мы были в зоне Западных и Юго-Западных ветров, так называемых “Roaring Forties”. Этой дорогой всегда пользовались корабли, плававшие из Европы в Австралию, Новую Зеландию и Японию. Откуда и выражение: “пользо-ваться гремящей сороковой”.

Из последующих разговоров по радио с польским кораблём выяснилось, что у них на корабле нет ни одной женщины, и, узнав, что у нас их восемь, капитан высказал по их адресу специальный комплимент. Мы же предложили “обменять наших женщин” на ящик “Выборовой” водки. Поляки с радостью предложили ящик за каждую. Разговор происходил по радио с громкоговорителем, так что все его слышали и могли в нём участвовать, отпукая всякого рода прибаутки.

Как для нас, так и для польских моряков это была незабываемая встреча. Ещё это замечательно тем, что здесь, на месте нашей встречи, отмечается половина нашего пути в Австралию.

Крашеная блондинка

Между тем волны Индийского океана шипя и пенясь катились в сторону Австралийского континента. Вокруг было только море да море. Во время ночной вахты вспоминались слова старой песни:

Волны пенятся, мачта кренится.
Ветер гонит облака,
Ночка тёмная, море грозное,
И любовь зовёт моряка.

Милые очи далёких подруг,
Ой, вы, ночи, матросские ночи,
Только море да ветер вокруг.

Так оно и было. Скрипящие мачты, холодные заёздные ночи и только море да море вокруг. Были и люди, о которых я уже писал. Но обо всех не напишешь. Только о самых интересных. Вот об одной из них – крашеной блондинке – я и хочу рассказать.

Она появилась на корабле в Кейптауне в Южной Африке. Была она родом из Англии, но жила в Кейптауне много лет и, видимо, из-за этого цвет её кожи стал светло-шоколадным, даже в тех местах, где тело её выглядывало из-под миниатюрного бикини. Она мяса не ела, говоря, что это – мёртвая вещь.

В лице её было что-то африканское, хотя было бы грешно назвать её негритянкой. Среднего роста, с копной белоснежных волос, она была глазами и ушами нашего корабля.

Она видела во всём и во всяком всё, что надо и не надо. Она слышала даже шёпот говорящих. Она вертелась везде, казалось, она не одна, а десять её копий одновременно живёт на корабле. Она была всегда повсюду. Я-много раз задавал себе вопрос: “Спит ли она когда-нибудь”. А если спит, то … ходили слухи, что… со многими. Я стал замечать за ней и заметил, что она очень мила со всеми. Иногда невинно грубо выражалась.

При дальнейшем наблюдении я увидел, что зачастую она была больше любезна с кем-то одним, и я подумал: “Наверное, это сегодняшняя жертва”. Она любила слушать музыку, причём дикую и, надоедая всем, меняла кассеты каждые две минуты.

В этот вечер на корабле была маленькая вечеринка. Началось с того, что блондинка вытащила меня из-за стола, и мне пришлось с ней танцевать. Я решил: была – не была, люди смотрят – надо показать себя. Закусив губу, я ловко вертел задом и издавал соответствующие ритму звуки.

Как-будто всем нравилось, так как все хлопали и улыбались. Нравилось это и блондинке. Она стала очень милой со мной, висела на моей шее, садилась на колени. Одним словом, я понял, что в эту ночь она ко мне крепко привязалась. Я решил: будь что будет. Не в таких переплётах бывал… Вечер проходил замечательно. Мы выходили на палубу покурить, смеялись, пели.

Когда было уже совсем поздно и почти все разошлись, крашеная блондинка, обняв меня за талию и лукаво улыбаясь, потащила меня куда-то. На ухо она шептала мне что-то такое насчёт укромного местечка там, где хранят паруса. Увлечённый, я следовал за нею, как иголка за магнитом. Мы стали спускаться по вертикальной железной лестнице, ведущей в недра корабля.

В голове у меня вертелась песенка:
Сегодня Машка соглашается,
Сегодня жизнь моя кончается.

Кончается!! Меня бросило в жар. Голова закружилась. Сжалось сердце, тоскливо защемило в груди. Вспомнились отрывки из телевизионных программ. Почему мне выпадает такое муторное счастье? За что? Мозг пронизывала одна и та же мысль – АИДС! Ну, дудки-с, как выражался мой отец. Не тут-то было.

И я стал быстро взбираться наверх по лестнице. Но, видно, и блондинка была не из последних удальцов. Она повисла у меня на ногах. Я изо всех сил старался оторваться, но руки, когда-то поднимавшие двоих, не действовали. Пальцы разжались, и мы камнем рухнули вниз. Сидя на мне верхом и дико хохоча, блондинка спросила, лукаво сверкая белесо-голубыми глазами: “Ты куда? Чего ты испугался?”

Стыдясь сознаться, я заявил, что боюсь крыс, а здесь воняет крысами.

“Сам ты крыса! Лгун несчастный! Я хотела тебе показать мой корабельный мешок, который я шью из парусины”.

Отпустив меня, она вытащила своё рукоделие, но, видимо, вытащила его не в добрый час – свет электрического фонарика блеснул в отверстии люка, и голос капитана прервал счастливое щебетание блондинки:

“Руяна (так звали её), кто вам разрешил резать парус? Константин, где ваше рукоделие?”

“Капитан, я не рукодельничал, я только посмотреть”, – заявил я.

“Хм! Я понимаю, а почему такой шум?”

Совсем сконфузясь, я что-то пробормотал, но капитан уже ушёл, сказав, что завтра разберётся.

Облегчённо вздохнув, блондинка и я быстро выбрались из хранилища парусов.

В этот остаток ночи я долго не мог уснуть. Я думал о происшедшем: “Неужели я сам себя обманул, поверив блондинке? Может быть, я совсем ей не нравился?” Мужское самолюбие было ущемлено, но как узнать истину? Снова затеять игру?

Лучше всего, конечно, было молчать. Молчала и она. Может быть, её самолюбие было тоже ущемлено? Пусть это лучше останется тайной…

Назавтра, по приказу капитана, все куски изрезанного паруса были конфискованы. Капитан читал нам нотацию, почему-то смотря то в мою сторону, то в сторону Руяны. Когда он ушёл, Руяна, четырёхэтажно выругавшись, добавила: “Старый чёрт!”

Я опустил глаза. Всякое на море случается. Корабль скрипел по швам. Он мог бы рассказать ещё много историй, свидетелем которых были его мокрые борта.

Сороковая параллель

Второго декабря мы спустились до сороковой параллели. Об этом мечтал капитан. Здесь всегда дует крепкий ветер, преимущественно с запада на восток. “Гремящая сороковая”.

Изъезженная дорога, хотя следов от многолетних поездок не осталось. Не останется здесь следа и от нашего Второго флота, проплывшего в декабре 1987 года.

Итак, мы плывём по следу, но не оставляем следа. Мы только знаем, что здесь, по сороковой параллели, проплывали и многие мореплаватели – такие, как капитан Кук, Магеллан, Абель Тасман, Ван Димен, Лаперуз и многие-многие другие бесчисленные корабли, о которых уже мало кто знает.

Но только 2 декабря мы узнали, что это за знаменитая “сороковая”. Уже заранее все люки, за исключением одного, были задраены. Ещё раз проверено всё, что двигается. По палубе натянут стальной трос, к которому мы цепляем свои спасательные ремни.

Настало утро. Рассвет долго не наступал, а когда пришло время, то вместо рассвета была серая мгла. Стал накрапывать дождь, временами переходящий в ливень. Всё намокло. Сухого места не было нигде. Вода проникала даже в закрытые места, где её никак нельзя было ожидать. Никакая одежда не спасала, а намокшие вещи негде было высушить.

Ветер свистел и рвал зарифлённые паруса. По морю от горизонта до горизонта катились громадные водяные горы. Корабельные мачты чертили по небу зигзаги.

Капитан “ползал” (накануне он вывихнул ногу) по палубе, и сидя отдавал распоряжения. Он был доволен, что, наконец, корабль шёл быстрым ходом. Стрелка компаса пританцовывала. Барометр стоял низко, но корабль уверенно шёл на восток. Там, прямо впереди, находилась Австралия. Туда стремился наш флот. Туда, домой, стремилось большинство наших моряков. Туда сейчас стремились и неастралийцы, участники этого похода. Казалось, туда стремился даже свирепый ветер, подгоняющий наш корабль.

Фримантл, в Западной Австралии, только что отошедший от нашествия туристов со всего света по случаю соревнования на Американский кубок яхт, снова готовился к наплыву масс народа, желающего увидеть и встретить Новый Первый Флот.

Как мы знаем из радиосводок, Фримантл ждёт нас с нетерпением. Отели переполнены, билеты на самолёты, поезда и автобусы раскуплены в оба конца. Ферри и океанские пароходы зафрахтованы, чтобы привезти людей на остров Ротнесс, где флот соберётся вместе за несколько дней до того, как он триумфально войдёт в искусственную бухту города Фримантла.

Так что, дорогие друзья, до скорой встречи во Фрио (так здесь, на кораблях, называют город Фримантл).

Забытые острова

Все когда-то, давно или недавно, (в зависимости от возраста) ходили в школу, учили географию, знали, где какие моря и океаны, знали, где какие острова расположены и какие дикари их населяют. Всё изменилось по ходу истории. Дикарей на островах больше нет, а их напевы, прыжки и ужимки переняли белые люди, которые с восторгом не только танцуют и поют под эту музыку с островов, но и любят также проткнуть себе ухо в нескольких местах или даже вставить кольцо в нос.

Острова же остались там, где они были тысячи, если не миллионы лет. Наш флот снова воскресил память о них.

Мадагаскар – отделённый от Африки Мозамбикским проливом, является пятым по величине островом в мире. В 750 морских милях к северо-востоку от него лежат острова Амиранте, Сейшельские, Реюнион, Мауришиус и Родригес, остров Фаркухар, острова Коморские. В тысяче мпилях к востоку от Сейшельских островов лежат острова Чагос. Все эти острова лежат в зоне тропика Козерога. К югу от Мадагаскара лежат острова Амстердам и Святого Павла.

Мадагаскар

Площадь этого острова – 228000 квадратных миль. Местность в основном гористая. Самая высокая гора высотой почти 3000 метров. Интересна история Мадагаскара. В конце 13 столетия о нём писал Марко Поло. Затем его посетили португальцы, а затем – датчане.

В 1642 году французы построили на острове форт.

В 1724 году пираты построили на острове крепость, но вскорости были выгнаны. В 1774 году французы под предводительством герцога Бенгиовского основали колонию, но вскорости были вырезаны восставшими местными жителями.

В 1811 году англичане построили свою крепость, но вскорости большинство солдат вымерло от лихорадки.

В 1840 году население острова попросило французов о защите от разных иностранных посягательств.

После многих лет восстаний беспорядков остров, наконец, получил независимость и в 1958 году стал называться Малагасийской республикой.

Население Малагасийской республики в 1967 году было 6,776,970. Из них – 32,938 французы, 26,528 – азиаты и 4,728 – люди разных национальностей. Столица – Тананариве. Деньги Малагасийской республики – франки. Язык напоминает малайско-полинезийский и также французский.

Соморские острова

В этой группе – 4 острова. До 1914 года они были французской колонией. Население по переписи 1968 года – 244,000 человек. Большинство из них – мусульмане.

Остров Реюнион-расположен в 370 милях к востоку от Мадагаскара и размер его 968 миль. Остров вулканического происхождения, очень гористый, некоторые горы выше 10000 футов.

Остров Реюнион был открыт португальским мореплавателем по имени

Педро Москареаш в 1507 году. В то время на острове не было никаких зверей, включая и двуногих. Первые французские колонисты появились там в 1664 году. Англичане завоевали остров в 1810 году, но французы отобрали его в 1815 году. Население острова – 430000 человек, из которых 85500 живёт в столице Святого Дениса.

Остров Маврикия

Об этом острове мы уже много слыхали вначале, т.к. наш флот там останавливался, и мы жили там некоторое время, наслаждаясь гостеприимством населения этого острова.

Площадь острова 720 кв. миль, и он лежит в 90 милях к северо-востоку от острова Реюнион. Население больше миллиона, из которых в столице – Порт-Луисе- живут 137500 человек.

Сейшельские острова

Эта группа островов состоит из более чем 100 островов, из которых только 83 имеют названия и только на 46 живут люди. Они тоже вулканического происхождения, очень гористы. Впервые эти острова появились на морских картах Португалии в 1501 году. До 1810 года острова тоже принадлежали Франции. Население – по переписи 1968 года – было 60,000 человек.

Интересны праздники этих островов. Они празднуют 1 января, пятницу перед Пасхой, понедельнк Пасхи, Корпус Кристи, день рождения Королевы (21 апреля), 15 августа – Assumption Day,-1 ноября – День всех святых, 8 декабря – Непорочное зачатие.

Там ещё есть так называемая Британская территория Индийского океана. Эта территория состоит из группы островов Алодабра, Фаркухар и Весрочес. Также сюда включается архипелаг Чагос. Вот это и есть “забытые острова”. Все они сейчас связаны авиационным сообщением и в вашем ближайшем туристическом бюро вам с удовольствием расскажут, как туда добраться по самой дешёвой цене и самой короткой дорогой.

Может быть, вам и повезёт, и на ваше счастье на эти острова вдруг плывёт парусный корабль. Тогда, может быть, вам тоже посчастливится испытать этот уходящий в область предания способ передвижения, без шума, без засорения окружающей среды, так, как было в “хорошие” времена.

…Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет.
Он плывёт себе в волнах
На раздутых парусах…

“Аморина” у нас на хвосте

Мы спешим, спешим, спешим в Австралию, к родным берегам. Настоящий Первый флот тоже спешил туда. Только вся разница в том, что 1350 человек Первого флота толком не знали, куда они спешат, а спешить им надо было, т.к. вода и запасы продуктов были у них на исходе. Слабые умирали ежедневно, молодые-сильные таяли на глазах. Часть животных, которых они везли, сдохла, не выдержав испытания восьми месяцев плавания. Даже солдаты поговаривали о восстании. Им надо было спешить. Другого выхода не было.

Мы же спешили из-за того, что организаторы нашего похода и вообще “большие люди” хотят видеть Флот в субботу и воскресенье, а всякого рода подсобные службы мечтают на этом заработать.

И вот в воскресенье, 5 декабря, как из-под воды на горизонте появилась “Аморина”. Она находилась дальше к югу и впереди нас. По-видимому, наш капитан как-то перехитрил шведского капитана.

“Аморина” – самый большой корабль нашего флота. Его корпус сделан из железа. Он длиннее “нас” на 30 футов и водоизмещение больше на 130 тонн. Баркентина “Аморина” была перестроена в 1984 году на знаменитом шведском кораблестроительном доке Тотаверке. Она была самым большим кораблём на состязании парусных кораблей Катти Сарк в 1982 году. Её главное занятие – возить туристов около Турции. На ней 12 человек команды и 50 кадетов (хотя в этом рейсе было больше), которые размещены на двух ярусах в двух- и четырёхспальных кабинах. “Аморина” более комфортабельный корабль, чем все другие в нашем флоте, но он – не копия старинного корабля. Он – просто новый хороший парусный корабль.

И вот по радио мы узнали, что “Аморина” неподалёку от нас. Все высыпали на палубу, и действительно – позади нас на горизонте виднелись очертания парусного судна. Наступила ночь, и в том месте, где была “Аморина”, блекло мерцал огонёк. Наутро на горизонте ничего не было видно. Вероятно, наш “Боунти”, напрягая все силы, сумел оторваться от “Аморины” и уйти вперёд.

Плавающий диск

В этот день не было ни тумана, ни туч. Видимость была самая отличная. Казалось, здесь, среди этого океана, никогда не будет ничего, на что можно обратить внимание. Но море загадочно, оно хранит много тайн, и если и отдаёт их, то с трудом. О многих тайнах море никогда не расскажет.

Вот, например, уже 200 лет море хранит тайну о французском путешественнике Лаперузе. О том самом Лаперузе, который удивил участников Первого флота своим присутствием в заливе Ботани 26 января 1788 года. Тот самый Лаперуз, именем которого назван полуостров в заливе Ботани, и с именем которого, вероятно, связаны такие названия, как “Френчмэн Бич” и “Брайтон-ле-Сэндс” и “Сан-Суси”… Об этом самом Лаперузе море хранит свою тайну после того, как его корабль покинул бухту Ботани и навсегда исчез.

Не менее загадочное событие произошло в то утро, когда наш вахтенный вдруг прокричал: “Прямо по носу плавающий диск!” Слава Богу, что не летающий!…- Ход корабля пришлось сбавить, матросы подхватили диск и вытащили его на палубу

Здесь одна загадка моря лежала прямо перед нами. Видно было, что диск был в воде долгое время, т.к. местами он оброс ракушками. Как он очутиля в воде? На нём чёрным по белому была надпись:URAN – Gdy 362- GDYNIA. Это был спасательный круг с корабля “Уран”. А где же сам корабль?-“Ага! Вот он где!” – раздался вдруг голос всезнающего капитана. – “Я помню, как несколько лет тому назад мы получили заявку, что во время шторма в южном Атлантическом океане с польского рыболовного судна было потеряно два спасательных круга, одна шлюпка и весь улов рыбы”.

На этот раз море сдалось. После 6000 миль оно решило сделать нам сюрприз в это прекрасное утро- Департамент пароходства в городе Гдыне (Польша) тоже будет удивлён тем, что корабль Нового Первого флота подобрал их спасательный круг. Доброте моря не было предела в этот солнечный день.

Не прошло и пяти часов после нахождения спасательного круга с “Урана”, как капитан, сидевший на палубе на раскладном кресле и растирающий свою вывихнутую ногу и оглядывавший быстрым вглядом горизонт, вдруг закричал: “Стоп моторы! Я вижу что-то прямо по носу!” Услышав необычные перебои в моторе, все насторожились и начали смотреть в указанном направлении. Мы медленно приближались к предмету, похожему на мину. Стала видна надпись на английском языке: “Не трогать! Если найдёте на берегу, то сообщите на ближайшую метеорологичекую станцию”.

Вот так штука. Она была жёлтого цвета со стеклянным фонариком в верхней точке, по-видимому, светящимся в темноте для предупреждения идущих прямо на него кораблей. Она имела также-несколько усиков, видимо, антенны. Мы узнали, что такие штучки опускаются в море на волю течений, ветров и ураганов. Они постоянно испускают оадиосигналы “бип-бип-бип”, которые принимаются висящим где-то в небесах спутником, передающим этот сигнал обратно на Землю. Таким образом изучаются направление и скорость, с которой эта штучка передвигается в море. Наша встреча тоже будет зарегистрирована в истории мореходства…

Такие вот встречи бывают в морях и океанах.

Несчастный случай

Бывают на корабле и происшествия. Вот об одном из них я и хочу рассказать. Это случилось в один из самых замечательных дней, которые мы провели в Индийском океане. Ветра почти не было, и “Боунти” тихо двигался, пользуясь одним из своих моторов. Небо без единого облачка всей своей красотой отражалось в голубом море. Этот день был объявлен днём отдыха, и капитан обещал остановить корабль для купания, если станет ещё теплее. Мы загорали, лёжа на палубе. Полное спокойствие царило в природе и на корабле. Было бы преступлением думать о чём-нибудь неприятном.

Однако несчастные случаи происходят не по заказу. Они подстерегают там, где их меньше всего ожидают, откуда и пословица: “Если б знал, где упаду, то соломинку подстелил бы”.

Я лежал на палубе корабля лицом вниз. Слева от меня на сооружении, закрывающем штурвал, читая книгу, сидел кадет по кличке “Барро”. Сооружение, на котором он сидел, возвышалось на полтора метра над палубой. Казалось, ничего не могло предвещать чего-нибудь опасного или неприятного. Я приятно дремал под лучами пригревающего солнца. Вдруг совсем беззвучно, без всякого предупреждения что-то с большой силой ударило меня по спине.

Страшная боль пронзила грудную клетку. “Раздавлен” – мелькнуло в голове. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть! Голос застрял в горле. Что это – конец? Так просто, в солнечный день!? Всё ещё не в состоянии вдохнуть я взглянул в сторону. Рядом, всё ещё с книжкой в руках, лежал Барро. Это он свалился на меня так неловко, что весь вес его тела при падении пришёлся между моими лопатками. При ударе доски палубы приподнялись на 10 мм и один из таких рубцов пришёлся прямо вдоль моих рёбер в левой части груди.

Дыхание постепенно вернулось, но боль не проходила. Кадет извинялся, что мне совсем не помогало. Я уже сидел, корчась от боли.

Вот тебе и прекрасный день! Сидевший неподалёку кадет с острова Норфолк, Майк Эванс, сказал мне: “Я и глазом не успел моргнуть, как он рухнул на тебя. Весь инцидент занял пару секунд”.

Явилась сестра Элен и осмотрела меня. Сказала: “полома рёбер не вижу, но если тебе будет плохо – вызовем доктора с корабля “Сорен Ларсен”. Я подумал: “это займёт день или два, а чем он мне поможет?”

Сестра рекомендовала покой, а по прибытии во Фримантл – рентген. Первые 24 часа я не мог даже пошевелиться. Потом стало немного лучше. Вот вам, пожалуйста, счастье прекрасного дня! Такое бесславное увечье…

Ну, было бы за что пострадать: неудачно нырнул, спасая тонувшую девушку! Или – в темноте свалился с мачты!.. А то нет же: лежал на пузе, развесив уши, и ждал, чтобы какой-то осёл упал на меня! Безобразие! – судите сами. И тем не менее, это был самый правдоподобный случай в истории Нового Первого флота.

Фримантл

Прибытие первого флота было обставлено с большой торжественностью. Его встречали военный флот, пресса, радио и телевидение, владельцы всякого рода яхт и катеров, а также население Фримантла и Перта.

Предполагают, что больше 200000 человек пришло встретить легендарный флот – чудо конца 20-го века. Берега порта были специально подготовлены для встречи большого количества людей. Всё это проходило под названием “Фестиваль Первого флота”.

Десять дней продолжалось паломничество: люди приходили в порт посмотреть на старинные парусные суда, посмотреть “видео” былых походов, послушать рассказы и музыку о былых путешествиях, пообедать в порту на берегу моря в специально воздвигнутых шалашах гигантского размера, поговорить с моряками или просто посидеть в специально оборудованных питейных. Люди валили валом с 7 часов утра до 8 вечера.

Память о визите Нового Первого флота надолго останется в памяти жителей Фримантла и Перта. И вообще для штата Западная Австралия. Это было самое большое происшествие после прибытия туда Американского кубка. Люди Западной Австралии были горды тем, что им уделяют столько внимания, и, будучи удалены от других больших городов, с восторгом шли на встречи морских знаменитостей.

Не меньшее количество людей пришло сюда проститься с нами, когда две недели спустя наш флот поднял паруса и взял курс на залив Ботани. Для многих навсегда уезжали новые друзья. Для многих – просто-напросто уходил долгожданный флот. Многие провожали с ним родственников и детей в последний, седьмой этап похода Нового Первого флота.

А для нас это было просто “Прощай, любимый город!”.

Любимым он был для нас по-разному: кто-то наверняка встретил здесь друга сердца, кто-то даже трагично влюбился, чья-то любовь прервалась именно здесь, в этом городе. Но главное – это было плавание. И вот сейчас девять маленьких парусных корабликов поднимали паруса в устье Лебединой реки. Скоро сильный, непопутный ветер надул паруса, и эскадра Нового Первого флота выстроилась в ряд – по дороге обратно, к острову Амстердам. На этих малоизвестных широтах история записала немало интересных происшествий.

В 1622 году голландский корабль “Леювин” обогнул юго-западный мыс Австралии, который был назван его именем – капитана Матвея Флиндерса – в 1801 году.

В 1624 году голландский корабль “Гульден Зеепаард” исследовал южное побережье Австралии до самой Большой Австралийской Береговой Дуги.

В 1642 году Антоний ван Димен – губернатор тогдашней Индонезии – послал Абеля Тасмана исследовать это побережье дальше, на юг, где тот и наткнулся на Тасманию и назвал её Землёй Ван-Диммена, дальше – на восток, где он оказался первым европейцем, посетившим Новую Зеландию и Фиджи, после чего он вернулся в Батавию (теперь – Джакарта). Золотая эра голландских исследований закончилась в 1697 году, после открытия ими острова Ратнест и Лебединой реки на корабле “Геельвинке” под командой капитана Вламинта.

Австралия в то время была известна под названием Новая Голландия. Первым англичанином, посетившим Австралию в 1688 году, был капитан Вильям Дампиер. Недалеко от места его высадки в Западной Австралии стоит сейчас город, носящий его имя. В 1770 году лейтенант Джеймс Кук впервые пристал к берегу около мыса Хикс в штате Виктория.

Чтобы попасть в Сидней, мы должны были обогнуть юго-западную часть Австралии, мыс Лиювин, и только потом повернуть на юг, затем – юго-восток и, наконец, восток. Сильный западный ветер быстро гнал наши корабли. На третий день появились сообщения о разного рода поломках: “Аморина” сообщила, что её большой парус на главной мачте лопнул по швам. “Анна-Кристина” сообщила, что её рулевое управление сломалось, и они мучаются, управляя непосредственно самим рулём; помимо этого, увеличилась течь, и каждый час им приходится в течение 20 минут откачивать воду ручным насосом. Работа изнурительная во время качки.

Становится заметно холоднее. Большой Австралийский залив и пролив Басс характерны сильными холодными юго-западными ветрами. Работа на корабле, новые впечатления, новые люди (98%) постепенно успокоили меня, и снова вернулись воспоминания о Фримантле. Вспомнилось, как на второй день после нашего прихода в порт я совершенно неожиданно услышал русскую музыку.

Вышел на палубу, и всё объяснилось: мимо нас на расстоянии 20 метров медленно двигался советский пароход “Белоруссия”. Его палубы были полны пассажиров, которые, вероятно, были приятно удивлены при виде старинных кораблей, выстроившихся в ряд-до-самого Фримантлского международного океанского причала, куда и направлялась “Белоруссия”. Когда пассажиры сошли на берег, я попытался попасть на “Белоруссию” (зная, что это – новый корабль), но в ответ на все уговоры следовало неумолимое советское “нельзя, товарищ!”. Так что это прочно держало меня вне корабля. Кстати, он ушёл через восемь часов.

Много интереснее обстояло дело с испанским тренировочным судном “Хуан Себастьян Жиано”. Этот четырёхмачтовый корабль мы уже встречали в бухте Чёрной реки на острове Мауришес. Это было военное учебное судно, на носу которого красовалась скорострельная пушка. Все его 200 кадетов были чисто и аккуратно одеты. Везде стояла стража. Я заговорил с группой офицеров, представившись как участник Нового Первого флота. К моему удивлению, ни один из них не имел понятия о двухсотлетии Австралии, но все они были заинтересованы. Старший офицер попросил меня рассказать им об Австралии, о 200-летии, о походе кораблей из Портсмауса в Залив Ботани.

Целый день я давал объяснения группам кадетов по 15 человек в каждой. После, за ужином, меня официально поблагодарили за оказанную им услугу, а у меня ум за разум заходил от испанской болтовни в течение всего дня. Я унёс с собой тёплые воспоминания разговоров с испанскими молодыми кадетами, автографы, маленькие подарки, незначительные по стоимости, но драгоценные как памятные сувениры.

С польскими моряками на корабле “Дар молодёжи” встретиться не пришлось, как мы уговаривались прежде. “Дар молодёжи” покидал фримантлский порт в тот момент, когда наш корабль “Боунти” только проходил через вход в бухту. Они спешили в Аделаиду по расписанию, заранее составленному Комитетом по делам празднования 200-летия.

Между тем, наша настоящая копия корабля “Боунти” огибала юго-западную часть Австралии. Этот уголок размером с Тасманию славится своими могучими лесами того же происхождения, что и деревья-гиганты-в Калифорнии. Многие из них простояли там по 1000 лет и достигли 400 футов в высоту. Это одна из самых замечательных частей Австралии.

Новый год настиг нас в море. Он пришёл с холодными ветрами и небом, затянутым серыми тучами. Поздравительных телефонных звонков сделать не удалось из-за грозы где-то поблизости. Было сухо – не на палубе, конечно, а в каютах моряков. Только за 5 минут до двенадцати позволено было вытащить ящик шампанского по цене в один доллар девятосто центов за бутылку. От такой выпивки, конечно, кроме кислоты в желудке ничего больше не могло быть. Ну, кое-как проводили старый и встретили новый. На новогоднее утро у меня было задание от командора флота. Он просил сообщить всем участникам похода о начале Новой Эры.

Эра

Собрались на палубе все свободные от вахты и выспавшиеся моряки. Я открыл письмо, сопровождавшее пакет внушительных размеров. В письме коммодор сообщал, что этот, 1988, год выбран быть годом Новой Эры. Так постановил специальный комитет при Организации Объединённых Наций. Он также писал, что приказывает каждому кораблю флота поднять на мачтах специальный флаг, который он посылает вместе с письмом.

Мы открыли пакет. Там был прекрасный флаг со знаком “Эра”. Под рукоплескания флаг взвился на мачте, и я прочитал письмо. Оно гласило о том, что наша планета Земля – в очень плохом состоянии и нуждается в ремонте. Её обитатели – двуногие существа, бесцеремонно, не думая о будущем, причиняли и причиняют ей непоправимый вред. Члены Комитета призывают человечество быть на страже, не загрязнять, не засорять среду, думать дважды перед тем, как совершить что-либо такое, что может принести вред нашей планете. Там говорилось о том, что государства не в состоянии делать то, что могли бы сделать сами люди всей Земли, взявшись дружно за это дело. Кислород исчезает с тревожной быстротой. Его производители – леса и планктон – уничтожаются.

Защищающая Землю оболочка из газа прожигается ракетами, и вредные лучи солнца, доселе непроникавшие на поверхность Земли, вредят не только живым существам, но и нарушают баланс, установленный природой на протяжении миллионов лет. А посему, читал я дальше письмо коммодора, господа, настала пора взяться за ум. Сейчас или никогда. Дружно возьмёмся за ремонт Земли!

На мачте развевался флаг Эры – Earth Repair Action – а ветер трепал паруса. Он сорвал и унёс в море шляпу – подарок сына к этому походу. Он как бы злился на нас за то, что мы одними из первых подняли флаг за спасение нашей планеты.

Но не всё на Земле – вредительство, и не все люди жаждут славы за счёт наживы. Вспоминаются и такие благородные поступки нового молодого поколения, как, например, история сегодняшних дней здесь, на море.

В то время, как мы бороздили Индийский океан в середине ноября прошлого года и с восторгом читали историю о Кэйт Кети, которая отважно-решилась сама, в одиночку, на яхте обогнуть нашу Землю, другая отважная путешественница одиноко подплывала к одному из крупнейших городов на нашей планете.-За три года до этого она, никем не замеченная, покинула причал Южной Улицы в Нью-Йорке и в течение трёх лет никто о ней не имел известий. Между тем, она обогнула весь Земной шар, проплыв через два канала, сделанных руками человека для сокращения расстояния. Здесь речь идёт о Панамском канале, разрезавшем узкий гористый перешеек, соединяющий две Америки, и прокопанный в начале этого века, и о Суэцком канале, прокопанном через реки Египта и соединившем Красное и Средиземное моря незадолго до конца прошлого столетия.

И вот наша героиня конца 20-го века вдруг снова объявилась в Атлантическом океане, недалеко от Нью-Йорка. Её отец и друг семьи связались с ней по радио и сообщили об этом прессе и отцам города. Америка быстро узнала о талантливой бесстрашной путешественнице. Готовилась триумфальная встреча, о которой обожжённая солнцем, с обгоревшими волосами, путешественница и не мечтала, и, вероятно, за эти три долгих года мореплавания ей и вовсе не снилось такое.

За два дня до конца знаменитого путешествия вокруг света отец на посланном катере нашёл её в океане. Медленно они волочились позади двадцатишестифутовой яхты. Как три года тому назад, только в обратном направлении, яхта вошла в бухту Нью-Йорка, куда впадают реки Гудзон и Восточная. Проплыла под подвесным мостом имени Франциска Верасано, самым длинным подвесным мостом в мире. Помахала статуе Свободы, сейчас уже отремонтированной и освобождённой от лесов.

Причал Южной улицы, там, где пришвартован корабль “Пекин”, выглядел всё так же, как три года тому назад, и как, вероятно, выглядел он все последщние 100 лет. Ускользнуло от её внимания то, что недалеко от причала возвышалась гигантская палатка, подозрительно шумевшая как полный пчёл улей. К её удивлению, большой подвижной подъёмный кран стоял наготове, чтобы вытащить её 26-тифутовую яхту.

Скоро всё объяснилось, когда маленькая процессия с вытащенной из воды яхтой приблизилась, ворота гигантской палатки раскрылись, и 20000 человек по специальному приглашению во главе с мэром Нью-Йорка и его знаменитостями восторженно приветствовали девушку-героиню. Это была лучшая из наград за её короткую жизнь. Ей исполнился 21 год. Её зовут Таня Аби. Она – первая американка и самая молодая женщина в мире, когда-либо совершившая такую поездку. Название её яхты – “Варуна” – войдёт в историю мореплавания. В тот-день, 7 ноября 1987 года, пресса, радио и телевидение были буквально перегружены новостями. Все 64 канала по всей Америке передавали встречу-торжество из Морского Порта Нью-Йорка. На другой день первые страницы газет и журналов в Нью-Йорке только и писали о встрече молодой путешественницы. Бывают вот и такие дела на морях и океанах нашей любимой Земли.

Русское-Рождество на “Боунти”

Январь. Воет вьюга, мороз, всё вокруг бело. Трещит лёд на Сунгари. Луна освещает горку, где всё ещё несколько пар катается на санках. Вот и я несусь на санках к виражу в левую сторону. Меня тянет вправо наверх – за борт. Мне страшно – рррааз! Скрипнули полозья, и я лечу за вираж. Падаю вниз. О, Боже! Что это?

В темноте чувствую солёный привкус на губах. Ищу санки, вместо них под рукою сапоги, какие-то резиновые дождевики, ещё что-то… Вокруг кричат ребята, но не по-русски. Кто-то зажёг свет. Я совсем проснулся. Сон 30-летней давности превращается в действительность. Ночь под Русское Рождество на 41-й параллели 134 градуса к востоку, где-то напротив бухты Гроба. Налетел шквал, наш корабль повалился набок, посыпались вещи. На приятном рождественском вираже я свалился с кровати. Где же дед Мороз?

Днём я заявил помощнику капитана, что сегодня я не работаю, т.к. у меня праздник. За ужином посыпались вопросы, что это такое за моё Рождество? Никто не знал, кроме меня. Мало кто слышал о православной религии. Я попытался объяснить. Начал я-свой рассказ со времён, когда римский император Константин, первый император-христианин, перенёс столицу из Рима в город, который он построил на берегах Босфора, назвав его своим именем.

В то время существовала только одна христианская религия. Шёл 3-й век после Р.Х. После империи Константина недолго царил покой на религиозной арене. Нашлись дельцы, которым было интересно перенести религиозную столицу обратно в Рим. Оставшиеся верными трону Константина стали называть себя православными. Четыре века спустя мы заимствовали у них эту религию.

Я продолжал ещё и ещё, но мне казалось, что мои рассказы не очень убедили публику, потому что в конце концов один англичашка заявил, что русские всё равно сумасшедшие. Видимо, длительное промывание мозгов западной прессой и её хозяевами возымело своё действие на этого молодца. Во всяком случае Рождественская искра была брошена, хотя свечки и не загорелись.

Кок поставила на стол корзинку с конфетами, и мы справили русское Рождество на корабле “Боунти”. Пили безалкогольный “пунш”, в который я втихаря влил бутылку водки. Капитан качал головой и смотрел на дно своего стакана, но от пунша упорно отказывался. Потом он всё-таки выпил целый стакан и ушёл, чтобы записать это происшествие в корабельный журнал, содержание которого ежедневно передавалось в 400 почтовых отделения по всей Австралии. В итоге он вё перепутал. Вы можете в этом убедиться, зайдя на любую почту и прочитав запись от 7 января 1988 года.

“Песня Ветра”

Велика наша Земля, особенно это заметно, когда идёшь пешком, или едешь на поезде из города в город. Это ещё заметней, если плывёшь по морю на парусном корабле. День за днём, ночь за ночью, ни на минуту не останавливаясь, плывёт корабль со скоростью 100 миль в сутки. Так плыли Одиссей, Синбад, Колумб на своём корабле “Нина”, Крузенштерн, Беринг, Лаптев, Тасман и тысячи других. Для них Земля казалась бесконечно великой и почти плоской. На всех этих парусных кораблях плавали сильные душой и телом люди. Мореходство нуждалось в людях выносливых. Невыносливые быстро отходили в предание.

Но сегодня не все парусные корабли нуждаются в сильных руках. Вот расскажу об одном, который мне посчастливилось посетить. Привела меня туда знакомая агентша из морского представительства. Ещё задолго до того, как мы поднялись на этот красавец корабль, даже название которого уже воодушевляло – “Песня Ветра” – я уже узнал, что постройка его обошлась в 33 миллиона американских долларов. Был он длиной в 440 футов, водоизмещением в 920 тонн, нёс на себе 4 мачты из алюминия высотой в 177 футов и весом в 12 тонн.

На нём: 21000 кв. Футов дакроновых парусов, 60 человек команды и обслуживающего персонала и 150 человек пассажиров. Средняя скорость – 12 узлов. Всё это делало его непохожим на его сверстников. Но ни красивая наружность, ни роскошные кабины с удобствами, ни бар, отделанный дорогим деревом, не могли сравниться с чудесами техники его управления. Всё управление его парусов, мотора и рулевого управления происходпило через “мозг” – компьютер Hewlett-Packard-300. Тут не надо сильных рук и крепких спин. Электрические моторы и гидравлические машины по указу компьютера ставят или убирают паруса.

В тот день, когда мы вышли из бухты Сновидения, дул свежий ветер. Капитан, месье Жан-Мари Жилу, рассказывал группе агентов путешествия о “магическом” пульте управления. Он нажал кнопку “паруса”, и намотанные на специальные штыри паруса стали разматываться. Зрелище было захватывающим. Как на картине – все белоснежные паруса враз поползли на свои места. Они размотались ровно на столько, на сколько позволял ветер. На шкале компьютера мигающими буквами и цифрами светились указания. Давление на штырях было 8 тонн. Максимум – 20. Налетел маленький шквал, давление на штырях увеличилось до 12 тонн. Прежде чем корабль стал крениться, компьютер дал сигнал, и паруса немножко закрутились на свои штыри. Вся постановка парусов занимает 6 минут.

– А что если электричество вдруг откажет? – заметил кто-то.

– Гидравлические тяги замотают все паруса на свои места за 34 минуты, – ответил капитан.

Всё предусмотрено на этом корабле, и машины страхуют работу машин. 20 человек техников иинженеров находятся там, чтобы следить за работой сложных инструментов. Половина из них – женщины в возрасте до 30 лет. Даже винт этого корабля совершенно необычен. Он меняет угол своих лопастей в зависимости от скорости судна под парусами. Всем этим заведует таинственный компьютер. Любители плавания на парусных кораблях могут получить кабину на двоих за 2500 американских долларов в неделю на всём готовом, а “Песню Ветра” слушать бесплатно.

Пролив Бэсс

Наш корабль “Боунти” как бы замыкал поход кораблей Нового Первого флота, и к вечеру 10 января приблизился к проливу, носящему имя Бэсс, отделяющему австралийский материк от Тасмании. Справа от нас сигналил маяк на острове Кинг. Я первым заметил его трёхкратную вспышку и доложил помощнику капитана. Это был первый признак присутствия человека в этих районах за долгие дни и ночи нашего путешествия из Фримантла. Не каждый день приходится слышать об этом острове, хотя он и назван в честь одного из первых губернаторов штата Новый Южный Уэльс.

С самого начала основания британской колонии Австралия на этом острове жили люди. Первые поселенцы появились там, привлечённые частым крушением кораблей. До 1900 года на скалах этого острова разбилось более 60 кораблей.

Следующими там появились китобойные корабли, которые ремонтировались там и топили жир из бедных животных. Вслед за ними появились фермеры со своими коровами и овцами. Не так давно там нашли вольфрамовую руду. В настоящее время остров является величайшим в мире поставщиком этой руды. Население острова – 5000 человек, и туристическая индустрия быстро развивается. Туда регулярно ходят суда из Мельбурна и Лонсестона.

Весь следующий день, 11 января, мы шли на моторах против лёгкого ветра, дувшего с востока. Наперекор всем предсказаниям погода в проливе Бэсс стояла замечательная. Было тепло, по небу медленно плыли лёгкие облака. По обеим сторонам от нас появлялись и исчезали в дымке лёгкого тумана небольшие островки с причудливыми названиями: остров Нового года и Рождества, Уши Туза, Лысая голова, Чёрная пирамида, Три острова Гамака, Круглый, Двойной, Дьявольский, Острый, остров Крокодила, Пирамида Бэсса, остров Сделки, остров Справедливости. Тут же впадала Жёлтая река – конечно не та, в которой плавал когда-то “друг и учитель” – товарищ Мао.

Между тем, пока мы плыли на восток по проливу Бэсса, появились и снова скрылись нефтеналивные суда. Это всё, что нам попалось за весь путь из Фримантла. К юго-востоку лежала группа островов под названием Ферно. Эта группа состоит из трёх больших островов и большого количества маленьких. Крупнейший из них -Флиндерс, потом Баррен и Кларк. Живёт там около 2000 человек, которые занимаются животноводством, рыболовством и изготовлением консервов из рыбы и живущей там птицы, которая называется маттонберд. Эта мясистая птица ещё водится тут в больших количествах, и её разрешается убивать в мае и июне. Убивают этих птиц палками, когда они сидят в своих земляных гнёздах.

Пройдя остров Флиндерс, мы повернули на северо-восток – впервые с момента, когда мы вышли из Порт-Луиса в Мауришусе. Сверх ожиданий погода изменилась, и название “Тихий океан” снова не оправдало себя. Ветер крепчал, и водяные холмы катились прямо на нас. Паруса были убраны, моторы начали свой бесконечный стук.

Тринадцатого числа все ожидали встречи старого русского Нового года, но, к несчастью. (или к счастью), накануне мы справили день рождения второго помощника капитана – ему исполнилось 26 лет.

В связи с этим все жалкие остатки запаса нашего “горючего” были выпиты, а встречать Новый год без выпивки казалось абсурдным даже тут, на корабле. Ограничились поздравлениями по моему адресу.

Около 12 часов ночи я мечтал позвонить и поздравить друзей с Новым годом в Русском Клубе в Стратфильде, где они ежегодно не пропускают этого дня, собираются на встречу. Но радист заявил мне, что радио зарезервировано для приёма телефонного звонка от Её Величества королевы Елизаветы. Никто не знал, в чём дело, и все с нетерпением ожидали этого момента, когда Её Величество соблаговолит позвонить на Её Величества корабль “Боунти”.

Безводный континент

Плывя на “Боунти” день за днём, ночь за ночью, все мы телом и душой чувствовали, какая громадная масса воды окружает нам. Тут уже не место цифрам. Цифры будут настолько велики, что простому смертному просто не понять, а тот великан с громадным Ай-Кью просто будет качать головой перед всем величием, которому надо отдать должное на Земле.

Вода – залог жизни. Вода занимает большую часть нашей планеты. Вода, благодаря которой человек нашёл способ передвижения задолго до того, как появились телеги, поезда и самолёты. Вода, которой благодарны мы, участники Нового Первого флота, путешествующие на сооружениях, которые мы называем кораблями. И, плывя сейчас по этому водному пространству, которое называется сейчас Бэсс стрэйт, вспоминаются слова, которыми когда-то назвали Австралию: громадный безводный континент. Безводный – таким его было принято считать в старину.

Совсем другое рассказывает о нём находящийся сейчас здесь с нами потомок одного из зачинателей пароходного плавания по рекам и озёрам безводного континента. Его имя – Боб Бык. Он-то и затронул эту интересную тему о безводии.

Мы находились как раз напротив пляжа длиной в 90 миль. Да, господа, не меньше и не больше. Равняться с ним по величине может только 80-мильный пляж в Северо-Западной Австралии, недалеко от столицы жемчужного промысла – города Бруума. Там так же, как и тут, удивляешься чуду природы, когда а автомобиле несёшься со скоростью, превышающей все дозволенные, и только останавливают тебя ржавеющие каркасы автомашин – памятники тем, кто забыл, что скорость убивает.

И вот, рассказывал Боб Бык, за этим пляжем в 90 миль лежат прекрасные озёра, соединённые между собой каналами и реками, и составляющие 400 квадратных километров водного рая для туристов, плавающих на колёсных пароходах, рыбаков, яхтсменов и тех, кто, уцепившись за верёвку, несётся на водных лыжах позади быстроходной лодки.

“Вот-вон,” – указал Боб, – “это вход в царство озёр, который называется “Рукав Банда”. Через него вы можете попасть из Бэсс Стрэйт в озеро Кинг, а там, дальше – в озеро Виктория, озеро Веллингтон и бесчисленное количество водных просторов под общим названием Гипслэндские озёра”.

Боб заведует принадлежащим его семейству делом, насчитывающим более восьми пароходов. Когда пра-пра-прадедушка Боба основал пароходство, они перевозили уголь, шерсть, пшеницу. Дающих хорошие заработки туристов тогда не было. Вот вам и безводный континент!..

А если взять подробный атлас Австралии и внимательно присмотреться, то вы увидите. Что воды в Австралии очень много. К тому же, атлас умалчивает о подземных морях и озёрах, которыми славится этот континент. Вода есть, только её трудно найти на карте, – ещё труднее – в земле…

А пока мы об этом рассуждали, корабль мерно качала крутая морская волна…

Между тем, 13 января 1988 года, в 3 часа дня мы сделали последний поворот. Это был наш последний поворот на север. Когда наступил закат, впервые за долгое плавание солнце садилось не в море, а за видневшиеся вдали – слева по ходу корабля – горы. Судя по карте, это был мыс Хоав. Это была австралийская земля. Мы обогнули австралийский континент.

Впереди лежали бухта Твофолд с притаившимся городком Иден, где остановились некоторые суда нашего флота, и залив Джервис, куда спешили мы, и где уже стоял на якоре самый большой корабль нашего флота – “Аморина”. Там, в маленьком городке на берегу бухты ожидалась моя встреча с женой, сыном и его невестой и с хорошими друзьями, которые спешили туда на дачу “Харбин” к Оле и Гене Ициксонам.

Ночь на 15 января застала нас в бухте Разрушения, за мысом Бикрофт – в 15 морских милях от входа в бухту Джервис. Наш флот решил заночевать здесь и собрать все корабли вместе.

Мы бросили якорь недалеко от уже стоявших там кораблей. В двух милях от нас на берегу живописно расположилось аборигенское селение. Подстриженные государственнм садовником дворики, красивые домики, площадки для игры в теннис. Аборигены занимают одно из лучших местечек в этом районе. Говорят, государство сделало для них так много, а они не благодарны. Я думаю, они предпочитали бы не знать ничего о государстве и вести образ жизни такой, какой вели их предки в течение более чем 40000 лет – до прихода сюда, на берега Джервис-бэй, государства.

Ночь была тихой, и корабли зажгли масляные фонари на мачтах,-которые светились своим жёлтым успокаивающим светом из глубин столетий.

Джервис Бэй

Утром в пятницу, 15 января 1988 года, ещё задолго до восхода солнца, загремели цепи поднимаемых якорей, послышались крики команды, урчание разогреваемых моторов. День обещался быть замечательным, лёгкий туман держался около берегов. Раздалось назойливое жужжание. На палубу к нам прилетела пачка местных газет, а маленькая лодочка уже жужжала по направлению к следующему кораблю на рейде. Это была услуга какого-то доброжелателя. Он наверняка знал, что нам после долгого плавания нужны свежие новости. Вспомнились слова Маяковского:

Нам газета нужна, как китайцу рис.
Пусть строчки нам, как колеи мерещатся.
Нам всё равно про что читать –
Про королеву или уборщицу!

Так как ветра не было, то, стуча моторами, мы вышли из бухты Разрушения прямо в открытое море, чтобы обогнуть скалистый полуостров. Развевались цветные флаги на мачтах старинных кораблей. Утро наступало во всей своей красе.

Выйдя в открытое море, мы развернулись и взяли курс прямо на бухту Джервис, пройдя мимо небольшого острова при входе в бухту под названием Бовен и скалистым обрывом в 70 метров высотой, над которым стоял маяк. Это была ещё известная капитану Куку точка – Перпендикуляр. Взору представилась замечательная картина солнечного утра в бухте с сотнями катеров, яхт и всякого другого типа судов, вышедших встретить Новый Первый флот. В воздухе парили вертолёты, а над ними носились самолёты. Захватывающая дух картина парусных кораблей прошлого столетия, окружённых современной техникой в воде и воздухе. Раздавались крики приветствий. Направленные прямо на нас, смотрели голубые глаза фото- и видеоаппаратуры. Как бы понимая всю важность происходящего, то ныряя, то выпрыгивая из воды, мимо нас неслась стая дельфинов.

Всё вокруг торжествовало, приветствуя наш флот. Мы шли следующим порядком: “Сорен Ларсен”, “Боунти”, “Сванен”, “Ай оф зе Уинд”, “Анна-Кристина”, “Трэйдс Уинд”, “Такер Томсон”, “Голден Хоук”, “Уан энд олл”. Из бухты вышла нам навстречу и пристроилась в хвосте белоснежная “Аморина”.

Встреча и приветствия были не хуже, чем во Фримантле, с той лишь разницей, что Фримантл расположен на плоском песчаном берегу устья Лебединой реки и, конечно, не может сравниться с прекрасным Джервис-бэй.

Катера портовой службы привезли с берега делегацию, посланную Шолхавенским муниципалитетом, который и пригласил наш флот сюда, заплатив ему за это 35000 долларов. Делегаты, приветствуя нас, жали нам руки, вручали памятные аттестаты и медали, тут же были приглашения посетить “барбекью” на берегу и в военно-морском училище.

Муниципалитет предвидел большой наплыв людей и хорошо позаботился об этом. Всякого рода обслуживание было хорошо предусмотрено и прекрасно обставлено. Точно никто не знал, но все согласны с тем, что городки Хаскиссон, Винсентия и окружающие районы никогда в истории своего существования не были так оживлены. Вряд ли такое повторится в ближайшие 25 лет.

Пятница и суббота пролетели молниеносно. В ночь на воскресенье погода испортилась. К утру начал моросить дождь. На даче супругов Ициксонов проснулись рано. Быстро выпили чаю со свежим хлебом и московской колбасой производства известной колбасной фабрики Шляпникова. Пять километров до городка Хаскинсон, и я снова прощаюсь с друзьямми и женой. Сквозь дождь и непогоду сторожевой катер уносил меня туда, где на рейде стояли корабли Нового Первого флота.

Высадиться на “Боунти” было не так легко. Большие волны грозили разбить катер о борт корабля. Шесть раз рулевой подходил то с одной, то с другой стороны “Боунти”, пока, наконец, мне не удалось подпрыгнуть и ухватиться за ванты корабля. Услужливые руки команды подхватили и помогли взобраться на борт.

Намеченный на 10 часов утра выход кораблей из Джервис-бэй осуществился только в 4 часа после обеда. Всё ещё бушевала непогода и лил дождь, но ждать больше было нельзя, т.к. мы не поспели бы к намеченному дню и часу в Ботани-бэй. Эту дату назначил нам капитан-командир Первого флота Артур Филипп ровно 200 лет тому назад.

Всю ночь бушевала непогода, и кораблям нашего флота стоило большого труда держаться вместе и на намеченном курсе. По карте мы знали, что где-то слева от нас мирно спят 200-летним сном городки с аборигенскими названиями: Наура – Чёрный Какаду или Вы и я. Иллауарра – высокое место около моря. Воллонгонг – вижу чудовище!..

Нашей смене выпала вахта с полуночи до 4-х утра. Уходя спать (ненадолго) начальник вахты, второй помощник, легендарный Филип Сэфтон с досадой заявил: “Друзья, за долгое время плавания вместе мы отдежурили нашу последнюю вахту в таком составе. Всех благодарю и надеюсь, что ночь с 17-го на 18-е января 1988 года навсегда останется у нас в памяти!”

Дрогнули сердца моряков и морячек. Мы поняли, что флот приближается к месту своего назначения и скоро мы бросим якорь там, где начала своё существование теперешняя Австралия. Спать пришлось недолго. В 6 часов утра прозвучала команда: “Всем вставать! Мыть палубу! Флаги на мачты! Завтракать! Быть готовыми к встрече в Ботани-бэй!” В небе уже жужжали вертолёты. На горизонте виднелся вход в бухту Ботани с мысом Кэрнел слева и Лаперуз справа. Встреча была ещё более пышной, чем во Фримантле и Джервис-бэй. По количеству встречавших чувствовалось присутствие многомиллионного города. Высадки на берег не было из-за протестующих аборигенов. Флот бросил якорь посреди бухты, и только в бинокли мы видели большие скопища людей, которые впоследствии высказали своё разочарование по поводу расстояния, на котором стояли корабли нашего флота. Нас же это мало интересовало, т.к. мы – 30 участников конкурса и 9 капитанов во главе с командором – хранили напечатанные золотом по белому приглашения на встречу с министром нашего штата в 18 часов в клубе моторных катеров – там, где впадает река Жоржа в бухту Ботани. Для этого случая у нас была припасена парадная одежда, которую мы берегли, как зеницу ока, от смолы, лака и красок, так ретиво портивших всю нашу одежду.

В четыре часа полицейский катер пришёл, чтобы забрать меня и капитана Андриана Смолла. Ровно в 18.00 банкет был открыт премьером Барри Ансвортом: “С благодарностью за ваше самоотверженное плавание приветствую вас, здесь, на берегу Ботани-бэй! Вы – первые высадившиеся здесь участники исторического плавания! Я знаю, что не весь ваш путь был сплошным удовольствием. Вы перенесли страх, болезни, увечья (я пощупал своё сломанное ребро).-Жизнь молодого моряка была потеряна. Были свадьбы, но были и разводы. Вы заслужили место в истории нашего штата и в истории Австралии. Ваши имена увековечены в книгах и школьных справочниках. А посему я имею честь от лица правительства Нового Южного Уэльса наградить вас свидетельствами и золотыми медалями за историческое плавание!”

Последовали, конечно, бурные аплодисменты и дружеские объятия. Стоящий посреди зала фонтан шампанского приятно зашумел. Бокалы были наполнены. Началось угощение. От избытка чувств многие утирали слёзы.

Высадка на берегу Ботани-бэй была совсем не похожа на ту, что произошла 200 лет тому назад. В 9 часов вечера раздались взрывы фейерверков над бухтой Ботани-бэй.

День Австралии

Бухта Ботани – здесь 200 лет тому назад бросили якоря корабли Первого флота, пришедшего сюда под командой капитана Артура Филиппа. Так или иначе, но бухта Ботани считается “матерью” Австралии, а капитан Филипп – её “отцом”.

Американцы оспаривают это и заявляют, что неслыханным и невиданным основателем Австралии надо считать американца, в честь которого в США создан фонд, собравший шесть миллионов долларов и построивший памятник неслыханному основателю Австралии. Сейчас идут переговоры о перевозе этого памятника в Сидней и установке его на каком-то очень известном месте.

Изгладить из истории имя этого американца полностью не удалось. По крайней мере один из районов Сиднея назван в его честь. Звучит подозрительно, но это так и есть: район Матравилл, назван в честь Джеймса Марио Матра, который родился в Нью-Йорке и присоединился к путешествию капитана Кука в 1770 году и был первым американцем, ступившим на берег на полуострове Карнэл. После возвращения в Англию он представил английскому правительству план на девяти страницах, указывающий на возможность заселения места вокруг бухты Ботани. Этот план был полностью поддержан Хозе фон Банксом, что в конце концов, через 18 лет и привело к отправке Первого флота.

Надеемся, что в этом году “безликий” основатель Австралии будет должным образом оценён, и его статуя (он изображён в форме солдата или моряка английского флота, стоящим на гранитном постаменте, изображающем девять страниц его плана) прибудет в Сидней.

Это – начало драки между желающими удостоиться чести получения этого подарка от США. Жители полуострова Карнэл считают, что этот полуостров – самое подходящее место для установки статуи Матра. Но там стоит памятник капитану Куку!..

Район Матравилл требует его себе, а правительство шт. НЮУ считает, что его место – на берегу залива Дарлинг, около морского музея.

Кстати сказать, статуя Джеймса Матра была создана австралийским скульптором Брэтом Стронгом, живущим в США.

А пока шли эти споры, наш новый Первый флот качался на якоре посередине Ботани-бэй.

С 18 по 25 яваря 1988 года тысячи жителей Сиднея и его окрестностей приезжали посмотреть на это чудо из чудес.

“Привезённых разбойников расковали”, и они должны были чистить, мыть и полировать корабли, чтобы, как сказал нам историк Джонатан Кинг, они выглядели не жалкими и побитыми после 8-месячного плавания, а свежими, красочными, победными, т.к. на них будут устремлены не только глаза австралийцев, но и глаза большей части мира.

В ночь с 25 на 26 января стали загружать ящики с шампанским, подносы с креветками, устрицами, раками, омарами и прочей снедью, достойной усладить уста мореплавателей, посвятивших себя этому прекрасному делу.

В третьем часу ночи прибыли гости, одни из немногих, кому посчастливилось присутствовать на борту при входе в Сиднейскую бухту 26 января 1988 года. Настал рассвет. Загремели якоря, второпях раздали чистую форму и шляпы.

Капитан собрал всех на палубе. В своей короткой речи, раскрыв “священную книгу”, он сказал: “Друзья по плаванию! Через несколько часов наша миссия закончится. Всё остальное сделают историки и бумагомаратели. Сейчас, как никогда, нам нужна улыбка счастья. Нам нужны хорошая погода и попутный ветер. Каждый ярд нашего продвижения к Фарм-Ков будет засвидетельствован миллионами глаз. Нам нельзя сделать ошибку. Пусть нам поможет Бог!”

Все сняли шапки и опустили головы. Капитан прочитал несколько фраз из Священного Писания. После этого он поднял руку и скомандовал: “Вперёд – к Сиднейским Головам!” Он имел ввиду Южную и Северную Головы, стерегущие вход в Сиднейскую ухту – Порт Джексон.

“Вперёд – так вперёд”, – подумал я. “Назад ни шагу”, – прибавила память из сводок Второй мировой войны. Нам было легче, чем капитану Филиппу 200 лет тому назад. Нам помогали стальные кони, спрятанные в недрах краблей, а корабли капитана Филиппа надеялись только на ветер. Недаром, выходя из Ботани-бей на рассвете 26 января 1788 года, один корабль Первого флота дважды столкнулся с двумя другими. Мачты и реи были поломаны, причинив смерть и увечья. Вот о чём беспокоился старый капитан. На этот раз – 26 января 1988 года – всё было на стороне молодой Австралии и жителей Сиднея. Это был лучший день в истории. Небо, море, дуновение ветра – вся природа приветствовала Новый Первый флот.

Ни в одной бухте мира не было такого количества яхт, катеров, моторных лодок, катамаранов и прочих видов водного спорта, как в Сиднее. И вот все они от мала до велика выплыли сюда, для встречи тех, кто когда-то положил начало этому виду спорта.

“Борода, Борода!” – раздалось по радио. Это мои друзья, собравшиеся около маяка, вызывали меня, как было заранее уговорено. Было 26 января 1988 года. Корабли флота выстраивались в походную колонну. Исполняя команды капитана, мы поглядывали на бочки со льдом, в которых холодело искристое шампанское. Настроение у нас было самое приподнятое. В 10.00 флагманский корабль “Сорен Ларсен” вошёл в Сиднейскую бухту. За ним следовал “Боунти”.

А вокруг кишели миллионы. Стар и млад, белый и чёрный – все были тут, на берегу красивейшей в мире бухты. Небо было усеяно летающими машинами. Описывать детали этой великолепнейшей встречи нашего флота не стоит, т.к. это происшествие не только подробно описано в газетах и книгах, но и заснято на плёнку.

Медленно двигаясь среди сопровождающих судов, мы приближались к месту нашего назначения. В это время “Боунти” командовал лоцман капитан Дэвид Смайт, который учился в морском училище вместе с нашим капитаном. Наш корабль охраняло два портовых судна – “Губернатор Кинг” и “Губернатор Хантер”. Два корвета австралийского флота – “Хобарт” и “Канберра” – приветственно палили из пушек.

В 11 часов 40 минут, после 8 месяцев и 15000 миль, мы бросили якорь около Сиднейской Оперы в бухточке Фарм-Ков.

Капитан Смолл снял перчатки и выбросил их за борт. Его миссия на борту “Боунти” была закончена. Громкое “Ура!” вырвалось из наших лёгких. Мы пожимали друг другу руки и обнимались. Раздался треск откупориваемых бутылок. Шампанское лилось рекой. Никогда не пивший капитан, выхватив у кого-то бутылку, залпом выпил половину, чем вызвал неописуемый восторг окружающих. Всё ликовало вокруг. Сидней, Австралия, команды Нового Первого флота – никогда не забудут тот день! В 16 часов начался парад парусных кораблей, возвращавшихся к своим далёким родным берегам. Один за другим эти красавцы моря покидали Сидней. В 20.30 над бухтой вспыхнули невиданные в истории фейерверки.

Так закончился этот исключительный день. Заканчивается и описание плавания Нового Первого флота! С днём рождения, Австралия!

Написано на борту парусного корабля “Боунти”, участником плавания, кадетом Константином Нетребенко

P.S. К дорогим читателям. Интересующимся более подробно узнать о плавании Нового Первого флота я предлагаю просмотреть следующие известные мне книги, только что вышедшие из печати на английском языке с прекрасными цветными иллюстрациями:-Australia’s First Fleet – Jonathan King Sailing Home – A Pictorial Record, а также интересные видеокассеты: First Fleet – Rite of Passage (200 минут) и-Australia’s Day – January 26, 1988 (90 минут).


The Australian Bicentennial First Fleet

Ships of the Fleet

Soren Larsen. A 140 foot wooden brigantine built in Denmark in 1949. A fine lined, traditional ship above and below decks, with 4 berth cabins and spacious saloon and galley. “Soren Larsen” has a displacement of 250 tonnes. She has berths for trainee crew and is a fast ship,

Bounty. A fully square rigged replica of the 1787 H.M.S. «Bounty» built in New Zealand in 1979. Externally she is an authentic eighteenth century look alike, below decks she is a modern, comfortable steel hulled motor ship built to Lloyds +100A1 and equipped to the highest standard. «Bounty» is 133 feet long with a displacement of 400 tonnes. She has berths for 25 trainee crew and 13 professional crew.

Our Svanen. A 137 foot, wooden barquentine from Canada. She carries 5,900 sq. feet of sail, has a displacement of 220 tonnes and a draught of 100 feet. “Our Svanen” has capacity for 31 trainee crew.

One and All. A new wooden brigantine built in South Australia in 1986/87 for youth sail training. She has a displacement of 160 tonnes and a draught of 8 feet. She is surveyed to Australian passenger ship standards and carries 30 trainee crew.

Eye of the Wind. A 132 feet steel brigantine built in 1911 and restored by a group of friends in 1973. There is accommodation for 18 trainee crew. She carries 8,000 square feet of sail and is of 150 gross tonnes.

Anna Kristina. A beautiful 110 foot-Norwegian topsail schooner. She was built 100 years ago and fastidiously restored to her former glory. «Anna Kristina» has a displacement of 60 tonnes and a draught of 9 feet. She has capacity for 14 trainee crew.

Amorina. At 150 feet in length and of 530 tonnes displacement, “Amorina” is the largest ship of the Fleet. Rigged as a barquentine. Her hull is built of iron and has a draught of 14 feet. She has capacity for 50 trainees and passengers.

Tradewind. A 123 foot. Dutch topsail schooner, built of steel in 1918 and beautifully restored. She has a displacement of 200 tonnes and a draught of 10 feet. She has capacity for 22 trainee crew in 2 and 3 berth cabins.

Thucker Thompson. Baby of the Fleet at 90 feet in length and 55 tonnes displacement. Tucker is a topsail schooner carrying 2,800 sq. feet of sail with a draught of 7 feet. Built in New Zealand in 1983/5. She has capacity for 11 trainee crew

Добавить комментарий

Войти через соцсети