Моравский Валериан Иванович был выходцем из обедневшей дворянской семьи. Он родился в местечке Единцы в Бессарабии в 1884 г., там же провел детство. Мать-вдова определила Валериана, старшего сына, в бурсу (так тогда называли духовную семинарию), т.к. это было ближайшее доступное учебное заведение. Совсем молодым человеком Валериан вступил в партию социал-революционеров (эсеров), но в 1906 г. вышел из партии, не согласившись с ее программой. В зрелые годы Валериан Иванович жил и работал в Петербурге, был общественным деятелем и журналистом, сотрудничал с газетами «Русь», «Речь», «Русские ведомости».
В 1916 г. Моравский был зачислен в Министерство земледелия, где и встретил февральскую революцию. «Петроградские чиновники, без которых Временное правительство не могло бы просуществовать, – говорил Валериан Иванович, – приняли революцию и с большим подъемом повели работу в учреждениях империи». В первые же дни февральской революции В.И. Моравский был избран служащими министерства депутатом в Петроградский Совет крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, но спустя шесть недель снял с себя эту обязанность, усмотрев разрушительные тенденции в работе Совета.
И был прав. «Разрушительные тенденции» особенно ярко проявились после октября. «Через несколько дней после октябрьского переворота к нам в отдел явился советский комиссар в сопровождении вооруженных винтовками красноармейцев и потребовал сдачи отдела. Я заявил комиссару, что никаких советских комиссаров я не признаю. Меня активно поддержали служащие отдела», – вспоминал Валериан Иванович. Чуть позже отдел был перенесен служащими в Аничков дворец и продолжил работу, но неповиновение новой власти не могло пройти даром…
Арестовывал Президиум Комитета и членов Продовольственной десятки сам Дзержинский. Посмеявшись над требованием члена Учредительного Собрания Кондратьева соблюдать законодательные нормы, Феликс Эдмундович приказал отвести арестованных в Смольный. «В Смольном арестованных допрашивали всю ночь, но на следующее утро выпустили. В архиве отца я не нашел описания допроса. Удивляет, однако, то, что большевики так быстро выпустили задержанных, видимо, они еще не чувствовали достаточной уверенности в себе», – пишет Никита Моравский. Валериан Иванович решил не дожидаться повторного ареста и срочно уехал в Сибирь. С этого момента началась его активная борьба с большевизмом в рядах сибиряков-«областников».
Член Сибирского правительства, Моравский после свержения власти большевиков заведовал министерствами продовольствия и снабжения, путей сообщения, «почт и телеграфов». В 1918 г. Всесибирским союзом земств и городов он был командирован на Дальний Восток в качестве представителя Союза.
В 1920 г. Валериан Иванович вошел в комитет по борьбе с большевизмом во Владивостоке и издавал антибольшевистскую газету «Вечер», в 1921 г. вошел во 2-й Совет уполномоченных организаций автономной Сибири (СУОАС-2). Между тем, в белом лагере началась «чехарда власти», а за три дня до захвата Владивостока большевиками СУОАС-2 сформировал собственное 2-е Сибирское правительство, в котором Моравский получил портфель министра финансов, труда и промышленности. Но и это правительство бежало, успев передать «верховные полномочия» СУОАС.
Уже во Владивостоке, в разгар гражданской войны, Валериан Иванович встретился со своей последней женой. Вскоре после встречи она развелась со своим первым мужем и вышла замуж за Моравского. «Брак моих родителей – это история самоотверженной любви, они делили радости и горести совместной жизни», – пишет Никита Моравский.
Семья так никогда и не вернулась в Россию, но Валериан Иванович сыграл ключевую роль в сборе документальных свидетельств о «русском золоте», ушедшем за границу, по самым свежим следам событий. Во всяком случае, он был самым первым из эмигрантов, кто еще в 1923 г. составил сводную справку «Русское золото за границей».
«Если бы не публикации в газетах, я, может быть, никогда бы и не узнал, кем был мой дед», – говорит Юрий Викторович. «Это всегда была закрытая тема, я знал, что Валериан Иванович эмигрировал, но и только». Имя Моравского появилось тогда, когда была поднята тема «русского золота» в Японии. Появились публикации в прессе, Владлен Сироткин опубликовал свое историко-публицистическое расследование «Золото и недвижимость России за рубежом» (тема этой книги – отдельный разговор, но для того, кто интересуется, сколько кому кто должен, рекомендую прочитать).
Оказалось, что Сироткин знаком с Никитой Валериановичем Моравским, сыном Валериана Ивановича. Никита – историк, бывший культурным атташе в посольстве США в Москве, доктор философии. Моравский Н.В. родился в Шанхае в 1923 г., сейчас живет в США. Именно Никита Моравский сохранил часть уникального архива своего отца, который и лег в основу расследования о золоте.
Как же получилось, что Россия так и не получила обратно свой золотой запас? Об этом – в следующем номере.
На фото Юрий Викторович Моравский (Владивосток) со своим дядей Никитой Валериановичем Моравским (Вашингтон)
Судьбоносные встречи, как правило, не случайны. Николай Сергеевич Филипецкий, зайдя в редакцию ВБ, обмолвился, что у него есть друг, дедушка которого был министром финансов в начале прошлого века. Моравский Юрий Викторович оказался столь любезен, что согласился поговорить с нами и рассказал о своем деде, которого, к сожалению, никогда в жизни не видел. Редакция журнала поздравляет Юрия Викторовича Моравского с Днем рождения, желает здоровья, крепости духа и благодарит за сотрудничество.