А начиналась эта история так… Мне позвонили из управления культуры то ли города, то ли края и попросили принять Наталью Александровну Максимову, художницу из Санкт-Петербурга, приехавшую со своими картинами на весеннюю выставку в столицу Приморья. Через некоторое время позвонила и она сама и сказала, что очень хочет посмотреть наш музей, так как много о нём слышала. Мы договорились о встрече, и я, почему-то вспомнив об альбомах, ещё пошутил, что есть, мол, у нас фотографии сестёр по фамилии Максимовы, может быть, они не только однофамильцы, но и родственники. Вот так ненароком сказанная шутка и оказалась правдой. Увидев фотографии, а особенно подписи к ним, Наталья Александровна разволновалась настолько, что её пришлось успокаивать. «Это же мой почерк!» – воскликнула она и повторила фразу несколько раз. Я удивился: «Этого не может быть. Ведь фотографии датированы 1896 годом!» Наталья Александровна пояснила, что её собственный почерк очень похож на почерк бабушки, которая, вероятнее всего, и сделала подписи к фотографиям в альбоме. Тут же в музее были изготовлены копии фотографий, так заинтересовавших нашу гостью.
Мы разыскали несколько книг Александра Максимова, хранившихся в библиотеках Владивостока и Обществе изучения Амурского края.
К сожалению, их оказалось совсем мало. Наиболее интересной была книга под названием «Наши задачи на Тихом океане», изданная в Санкт-Петербурге в 1894 году, ровно за 10 лет до начала русско-японской войны. В главе «Россия и Япония» Александр Максимов писал: «Наши отношения с Японией никогда не были систематичны и ясны в своих целях и стремлениях… При Петре Великом начали было подумывать о японцах, даже основали в Петербурге школу японского языка, но минутный жар охладел по неизвестной причине».
И далее заключает: «… Япония – это единственный верный наш союзник на берегах Великого океана; дружба её для нас одинаково дорога, как наша дружба дорога для Японии».
Прошло сто лет. В истории наших стран были и кровопролитные войны, и вооружённые конфликты. К сожалению, до настоящего времени Россия и Япония не имеют мирного договора. Но время идёт, дружественные связи развиваются, а на дорогах Владивостока прочно обосновались легковые автомобили самых известных фирм Японии, практически вытеснив из участников дорожного движения все остальные модели из стран Азии, Америки, Европы, в том числе и отечественные.
Александр Максимов скончался в 1896 году через несколько месяцев после захода во Владивосток крейсеров «Память Азова» и «Рюрик». Отпевали его в церкви флотского экипажа. Не исключено, что находилась она в нынешнем здании военно-морского факультета ДВГТУ.
Старший брат Александра – Евгений Максимов – был армейским офицером, прославился во время англо-бурской войны, где стал фехт-генералом Бурской республики. В 1904 году с началом русско-японской войны он отправился в Маньчжурию и погиб в первом же бою, командуя батальоном Орловского полка.
Рассказывая об этом эпизоде из жизни своего деда, Наталья Александровна, утерев платочком повлажневшие глаза, пообещала прислать по почте книги и статьи о своём родственнике. Но так нередко бывает, что в круговерти повседневной жизни обещанное забывается или откладывается на потом. А пока я жду…
Александр Максимов служил на Тихом океане не так уж и долго (с 1874 по 1879 год и с 1895 по 1896 гг.) и в звании капитана II ранга исполнял обязанности младшего помощника командира порта. По-другому его должность называлась помощник командира порта по строевой части. Местная пресса живо откликнулась на приезд А. Максимова во Владивосток, и в газете «Дальний восток» за 7 июля 1895 года появилась небольшая заметка: «На днях прибыл на службу во Владивосток, служивший здесь ранее (до 1879 г.) капитан II ранга А.Я. Максимов, автор известных беллетристических очерков и рассказов из местной жизни, печатавшихся в «Ниве».
Вторичное возвращение в край А.Я. Максимова, несомненно, даст ему новые богатые темы для его литературной работы.
За 16 лет многое должно было измениться в местной жизни, и эти перемены, особенно заметные свежему человеку, конечно, не останутся не отмеченными».
Сразу же после назначения на должность А. Максимов вошёл в состав Комиссии по согласованию устава Владивостокского Морского собрания, главные положения которого легли в основу ныне действующего. Членом его имею честь быть и я.
В следующем 1896 г. капитан II ранга Александр Максимов был назначен в состав комитета по сооружению памятника Г.И. Невельскому.
Интересна ещё одна запись в его личном деле: «В 1877 году вместо мичмана Максимова в должности экипажного адъютанта утверждён лейтенант Макаров»
Современники Максимова поговаривали о том, что ему по его способностям давно надо быть адмиралом, а по характеру – не выбьется он и в капитаны I ранга. Александр Яковлевич Максимов отличался независимыми суждениями и настойчивостью, что позволило ему из далёкого Владивостока регулярно пробиваться на страницы «Кронштадского вестника» в дни горячей полемики по поводу того, где быть главному российскому порту на Тихом океане. Известен в то время Максимов был и как беллетрист. Одна за другой вышли две книжки его рассказов, объединённые общим названием «На Дальнем Востоке». В пору массового заселения далёкой окраины они сыграли довольно притягательную роль.
Ещё на флотской службе я прочитал книгу владивостокского писателя Алексея Степанова: «Сибирской флотилии лейтенант». В своей документальной повести он пишет о встрече мичмана Петра Петровича Шмидта и капитана II ранга Александра Максимова, к которому будущий руководитель Севастопольского вооружённого восстания прибыл для представления по службе. Флотские офицеры считали капитана II ранга Максимова крёстным отцом ледокольщиков. Он-то и предложил П. Шмидту должность гидрографа и вахтенного начальника на ледоколе «Силач», который строился как портовый буксир. Несмотря на неказистый внешний вид, «Силач» обладал прекрасными мореходными качествами и пришёл с Балтики своим ходом в компании двух миноносцев. Причём, то одного, то другого вёл на буксире.
В моей коллекции почтовых открыток, которую я передал в Дом музеев ДВГТУ, есть и открытка с изображением «Силача» – первого ледокольного судна на Дальнем Востоке. Эти открытки вошли и в мой четырёхтомник «Владивосток на почтовых открытках».
Фамилия Максимов в России довольно распространённая и только в конце ХIХ-начале ХХ вв. во Владивостоке служили на разных должностях семь военно-морских офицеров с этой фамилией, в том числе и сын капитана II ранга Александра Максимова – Евгений. И наверное, не случайно на морских картах побережья Японского моря три мыса и один остров названы в честь Максимовых, а в южном Приморье есть река Максимовка. И село Максимовка. А ещё об одном из Максимовых Иваном Жигаловым написана историческая повесть «Штормовой океан». Эту книгу показала мне Сакс Виктория Юрьевна, когда принесла материалы о своём родственнике профессоре политехнического института во Владивостоке В.И. Тюрикове. Я ещё раз подивился его величеству случаю и совсем некстати вспомнил, что девичья фамилия моей матери тоже Жигалова. Очень спокойная женщина долго и красочно рассказывала о своих родственниках, поголовно репрессированных в тридцатые годы. Она показывала фотографии и пожелтевшие от времени справки, а потом вытащила из объёмистой сумки книгу И. Жигалова «В море – дома». Открыв её на заранее заложенной странице, она подчеркнула эпиграф ко второй части повести и сказала: «А это тоже мой родственник». Я быстро прочитал: «В 11 часов утра 4 марта в Гельсингфорсе на митинге матросов и солдат, где собралось около 60000 челолвек, был единодушно выбран командующим Балтийским флотом вице-адмирал Максимов – адмирал революции. Газета «Правда» за 1917 год».
Позже, работая с архивными и литературными источниками, я узнал, что Андрей Семёнович Максимов, потомственный моряк, впервые попал во Владивосток в 1889 году, когда крейсер «Адмирал Нахимов», на котором он служил мичманом, прибыл на Тихий океан для океанографических исследований.
Этот крейсер вошёл позднее в отряд российских кораблей, известный среди моряков под названием «весёлая эскадра», и сопровождал молодого Николая, будущего самодержца, в его кругосветном путешествии.
Эскадра побывала на островах Ява и Борнео, заходила в Сайгон, посетила китайские города Шанхай и Кантон и направилась в Японию.
Здесь, в священном городе Отсу, и получил от японского полицейского удар саблей по голове цесаревич Николай. Версий происшедшего было много, однако в этой запутанной истории до конца так никто и не разобрался.
В 1894 году Максимов поступил в минный офицерский класс, по окончании которого был направлен служить на Дальний Восток – на минный крейсер «Гайдамак», а начало нового ХХ столетия Андрей Семёнович встретил уже в Кронштадте.
Во время русско-японской войны 1904-1905 гг. лейтенант А.А. Максимов командовал миноносцем «Бесшумный», входившим в состав Порт-Артурской эскадры. После неудачной попытки прорыва эскадры во Владивосток в августе 1904 года «Бесшумный», как и несколько других миноносцев, оказался в китайском порту Киао-Чао (ныне Цзяо-Чжоу), где был интернирован до конца войны.
Новую империалистическую войну 1914 года, Андрей Максимов встретил в звании вице-адмирала командиром бригады линкоров «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск» и «Гангут», которые достраивались на Петербургских судостроительных заводах.
Через год Максимова перевели на должность начальника минной обороны Балтийского флота. Она была организована им так, что на минных заграждениях подорвались десятки кораблей и вспомогательных судов противника. «Война на балтийском море очень богата потерями, без соответствующих успехов», – признавался Вильгельм II.
Наступило время революций и гражданской войны. Вице-адмирал А. Максимов избирается командующим Балтийским флотом, а после октября 1917 года окончательно принимает сторону большевиков, занимая самые различные должности: от инспектора Реввоенсовета республики до командира посыльного судна «Воровский», подготовленного в 1924 году к переходу из Архангельска во Владивосток.
Воровский был первым советским кораблём, совершившим дальнее плавание вокруг Европы и Азии. Во время перехода он посетил порты Плимут, Неаполь, Порт-Саид, Аден, Коломбо, Сингапур и Гонконг. На его борту находилась группа командиров-слушателей Штурманских классов, в числе которых были будущие командующие Тихоокеанским флотом адмиралы И.С. Юмашев и Ю.А. Пантелеев.
«Воровский» вошёл в состав морских сил Дальнего Востока, которые состояли в то время из сторожевого корабля «Красный вымпел», переделанной из ледокола канонерской лодки «Красный октябрь» и двух стареньких миноносцев «Лазо» и «Потапенко».
Андрея Семёновича Максимова, вице-адмирала Императорского флота России, адмирала революции, более полувека простоявшего на мостиках боевых кораблей, каким-то чудом не задела волна преследований и репрессий, и он ушёл из жизни в преклонном возрасте, совсем немного не дожив до девяноста лет.
Просматривая различные морские энциклопедии, я находил статьи только о вице-адмирале Андрее Семёновиче Максимове и ничего не отыскал о первом писателе во Владивостоке капитане II ранга Александре Максимове.