Выставка акварелей Вел. Кн. Ольги Александровны открывается во Владивостоке
…Переехав в 1948 году в Канаду и приобретя небольшую ферму в Камбеллвилле, недалеко от Торонто, Великая Княгиня стала обустраивать свой дом, украшая его собственными живописными и художественными работами, что сразу придало ему уютный и родной вид. Великая Княгиня Ольга Александровна так делилась со своей подругой Александрой Михайловной Искрой домашними новостями: «…Вчера были дети и внуки – ночевали с субботы – гуляли, ели, помогали разбирать 2 ящика на веранде – нашли чашки мои последние с синими анемонами (но блюдечек не нашли). Картины собственного производства повесила по всей лестнице наверх – т.ч. уютно очень стало – все картины из Папиного кабинета. Труднее вешать большие картины, ибо мало стен, т.е. простенок, очень мало окон и дверей, и так как мебели еще нет, и не знаю, что достанем и как будут стоять – не хочу зря вешать картины и портить дырками стены. Я два дня усиленно рисовала. Я тут плохо рисую – нет своего угла – да и на воздухе тоже дело не лучше!»
Стремление на волю, на свободу, к природе было всегда свойственно Великой Княгине. Здесь она находила отдохновение и источник для своего художественного творчества. Ее словесные описания канадских ландшафтов, цветов, деревьев – удивительно точны и красочны. Они особым образом дополняют ее картины. Вот как описывает Ольга Александровна свои впечатления от канадской природы:
«Был чудный вечер, все благоухало – в лесах пахло, как в России, – березой и цветущими деревьями всякими… И мы, проезжая мимо дома и сада одних друзей, увидали их – и вышли. Такой чудный сад! Ландыши, сирень – и все пахло, и обошли мы дом, а с той стороны – глубокая «чаша» вся в лесу и далеко видно… очень прекрасно. Я была рада видеть все это, и люди милые (он судья), они копались в саду и вынимали свои отцветшие тюльпаны – были грязные и довольные своим вечером… Мы вернулись домой только в 10 ч. и легли спать. Так было приятно видеть нечто новое, хотя я наслаждаюсь ежедневно дома и даже рисую – всё цветет и так прекрасно! Что тут странно и поражает – это то, что можно далеко войти в лес и там встречаешь массу красивых цветущих яблонь, сирень вдруг вдоль дороги, где никто не живет, и всё такое удивительное! На днях Папа повез Мимку и меня на так называемую «старую ферму», где нас оставил… Я рисовала мое любимое место, а Мимка впервые там была – и с палкой в руках ходила любовалась на те огромные 20 старых яблонь и на огромный куст сирени – вблизи руины дома, где когда-то жили люди, – лет 40 тому назад… Людей уже нет, а часть их сада стоит – колодец со студеной водой и старый огромный сарай… Это мое любимое место».
«У нас – а главное – у меня завелось много новых знакомых – очень симпатичных и интересных. Один канадский художник, который в этом году в марте месяце был на нашей родине и много интересного рассказывал. Их возили даже на Кавказ – все воздухом – поездом не видал близко. Все музеи видал, Эрмитаж в Питере, в восторге не от старых художников, которым почему-то не позволено рисовать то, что им хочется – и от этого таланты не пропадают…»
«Сегодня неожиданно выпал совсем летний, чудный день (а утром был мороз). Я весь полдень рисовала и так наслаждалась. Тепло и очаровательно в лесу. Я отправила всего 10-22 картин в Kobenhaun, т.к. все остальное за эту осень тут продала (это было мне гораздо выгоднее, конечно, но в Дании лестнее для моих чувств!)»
«Оказывается, я продала 10 картин… Как я рада, мы считаем все, что это весьма удачно и хорошо. Кроме того, я получила много писем, любезных писем от неизвестных лиц, хвалящие мои картины, и даже приезжают знакомиться со мною (и кофе пьют у нас!) разные дамы средних лет… Очень весело!» – вспоминала с добрым юмором об этих визитах Великая Княгиня…
Надо сказать, что по своему характеру Ольга Александровна не очень жаловала светские приемы и очень редко бывала на них – больше из вежливости. И когда такое случалось, она говорила, что эти приемы – «что-то из другого мира». Хотя однажды, в сентябре 1954 года, один такой «высокий» визит и помог Великой Княгине для укрепления ее авторитета в глазах наивных окружающих:
«У нас была Марина, Герцогиня Кентская (дочь Елены Владимировны). Действительно, красивая и очень милая. <…> Наехало много полицейских, разбрелись по кустам и по полям, и у нас по саду. <…>. Мои акции очень поднялись: с тех пор незнакомые дамы, когда я, гуляя, прохожу мимо их садиков, зовут меня в сад и расспрашивают о родстве с высочайшими особами…»
Именно из-за своей нелюбви к светским раутам и приемам Ольга Александровна предпочитала свои картины отправлять в Данию, чем выставляться в Канаде, так как местные нравы требовали сначала создать вокруг своего имени некое общественное «паблисити», а это отвлекало от творчества:
«Я стала много рисовать – появилось желание, а толчок дало мне письмо из Дании от одного из этих молодых людей из City, который просит прислать картин. Тут трудно устроить. Очень странно, чтобы делать выставку или чего-нибудь в этом роде: надо написать приглашения множеству дам, сделать большой чай, поговорить о «будущей выставке», и тогда только делать… Я не могу это делать – слишком глупо как-то! Гурий уверяет, что так все делают, и единственный способ начинать какое-нибудь дело», – вспоминала Великая Княгиня.
Как бы то ни было, к ней пришло признание как художнику по обе стороны океана. И хотя сама она не любила выезжать в канадский «высший свет», люди уже со всего света разыскивали ее и посещали ее гостеприимный дом, чтобы выразить признание и засвидетельствовать свое почтение…
Да, воистину – узы любви и художественного творчества связали русскую Великую Княгиню и внучку датского короля со всем миром! Ведение собственного хозяйства не сложилось так, как это было в Дании, и поэтому ферму вскоре поменяли на домик в Куксвиле, в предместье Торонто. Здесь Великую Княгиню Ольгу Александровну посещали родственники: Ея Высочество Княжна Вера Константиновна, Его Высочество Князь Василий Александрович. Из Англии Ее навестили герцогиня Марина Кентская, Лорд Маунтбаттен с супругой, а королева Елизавета II пригласила Великую Княгиню с сыном Тихоном Николаевичем на завтрак на свою яхту «Британия».
Дома у Ольги Александровны в 1951 году отмечалось 300-летие основания Ахтырского полка. Старые офицеры съехались со всех концов Канады и Соединенных Штатов. В этот же период Великая Княгиня стала покровительницей Объединения кадет в городе Торонто.
Великая Княгиня скончалась 24 ноября 1960 года и была похоронена на кладбище Норт Йорк рядом со Своим горячо любимым мужем Николаем Александровичем Куликовским, умершим всего на два года раньше Нее.