Среди генералов Белых армий на Востоке России Радола Гайда занимает особое место. Наверное, нет ни одного свидетельства в воспоминаниях его современников, воевавших на стороне антибольшевицких сил в Сибири в 1918-1922 годах, которое бы положительно оценивало деятельность этого чешского офицера. Нам он известен как авантюрист, изменник, поднявший мятеж против Колчака. На фоне Адмирала Колчака, каким его рисуют воспоминания современников, трудно увидеть в образе Гайды блестящего офицера и талантливого полководца.
Радола Гайда родился 14 февраля 1892 года. Участник Первой Балканской и Первой мировой войн. В конце 1914 г. Радола Гайда из Австро-венгерской армии, в которую был мобилизован, перешел на сторону Черногорских войск. Проделав переход через всю Албанию вместе с остатками армии, эвакуируется на остров Корфу. Оттуда через Францию попадает в Россию. Участвует в боевых действиях на стороне русских войск в составе сербской добровольческой дивизии, потом в составе Чехословацкого корпуса, в котором последовательно командует ротой, батальоном, состоит адъютантом при штабе корпуса. Награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. После октябрьского переворота – капитан, командир 7-го Татранского полка.
После Октябрьского переворота 1917 г. и заключения перемирия на фронте Чехословацкий корпус вводится в состав французской армии, и его решено перебросить на Западный фронт. Первоначально переброску планировалось осуществить через Архангельск, но, в конце концов, решено было отправить чехов почти вокруг света: из Украины через Сибирь во Владивосток, а уж оттуда – во Францию. Из-за перебоев на железной дороге, нехватки подвижного состава и ряда других причин, продвижение на Восток шло медленно.
Несмотря на то, что чехам разрешено было иметь оружие только для охраны, они умудрялись прятать излишки оружия, в том числе пулеметы, даже в котлах с кашей. Новая власть об этом знала и использовала любую возможность, чтобы это оружие изъять. В результате чешские эшелоны растянулись по всей транссибирской магистрали от Пензы до Владивостока. Кроме того, навстречу чешским шли эшелоны с тысячами возвращающихся из русского плена австрийцев и мадьяр. Постоянно на станциях происходили конфликты между врагами по несчастью.
Наконец 25 мая 1918 г. за дело взялся сам Троцкий: чехов разоружить, нежелающих разоружаться арестовать и расстрелять к чертовой матери. Звонок прозвенел, и события полетели, как паровоз под откос. За неделю до гениального приказа Льва Давыдовича в Челябинске состоялся Съезд делегатов чехословацкого корпуса. Был избран Временный исполнительный комитет легионов, который постановил: «Оружия нигде советам не сдавать, самим столкновений не вызывать, но в случае нападения защищаться, продвижение на Восток продолжать собственным порядком». В состав комитета был избран и капитан Гайда.
В ночь с 26 на 27 мая в Новониколаевске чехами был арестован городской Совет. По одной из версий, представители пролетариата не оказали сопротивления по причине длительного запоя. Утром Гайда приказывает: «наступать на Иркутск, советскую власть везде арестовывать». Молниеносным ударом чехословаки и русские добровольцы выбивают из Иркутска красногвардейские отряды, которые спешно отходят к Байкалу.
Преследуя противника, войска чешского «санитара» предотвращают уничтожение знаменитых Кругобайкальских тоннелей, которые большевики не успевают взорвать. Стремительным броском в Забайкалье его войска наносят противнику, ведущему бои с атаманом Семеновым, сокрушительный удар в тыл. Советская власть в Забайкалье ликвидирована. А Гайда уже полковник. Это сражение в советской истории получило название «Катастрофа под Посольской». Войска Гайды занимают Читу и соединяются с Владивостокской группой генерала Дитерехса.
Семенов, обидевшись на Гайду за то, что тот вызвал его к себе в ультимативной форме, потребовал от Председателя сибирского правительства Вологодского снять Гайду с поста командующего. Гайда устраивает обед в честь атамана, где отрицает свою причастность к скандалу и предлагает Семенову принять в командование V Отдельный Приамурский корпус. Инцидент исчерпан.
Части 2-й пехотной чешской дивизии полковника Гайды поворачивают обратно на запад и в первой половине июля освобождают от большевиков Уфу, Омск, Верхнеудинск. Соединившись с подошедшей Челябинской группой войск капитана Чечека, 20 июля 1918 г. они занимают Тюмень и 28 – Екатеринбург. Одновременно с выступлением чехов, из подпольных офицерских организаций спешно формируются русские добровольческие части Сибирской армии. На Волге создается Народная армия Комитета Учредительного собрания.
В сентябре Александр Колчак приезжает из Японии во Владивосток с намерением отправиться через Сибирь на юг России в армию генерала Деникина. Он встречается с Председателем ВПАС Вологодским, находящимся в это время во Владивостоке, но тот встретил адмирала прохладно. А вот встреча с Гайдой, только что получившим чин генерал-майора и пост командующего будущей Сибирской армией, сыграла, пожалуй, решающую роль в дальнейшей судьбе бывшего полярника. Колчак никак не мог выбраться из Владивостока, и Гайда – единственный, кто предоставил в его распоряжение один из спецпоездов. Колчак отбыл из Владивостока в Омск. За ним следом в Екатеринбург отбывает Гайда, по дороге на каждой значительной встрече рассказывая, что Россию спасет диктатура и даже есть претендент на роль Диктатора. Гайда – очень влиятельная фигура на Дальнем Востоке, к нему прислушиваются даже представители Антанты. За глаза его называют «Хозяин Сибири».
17 ноября в Омске происходит переворот, в результате которого к власти приходит Колчак. И в том, что чехи и союзники, невзирая на свои симпатии к эсерам, лояльно отнеслись к свалившейся, как снег на голову диктатуре, есть и заслуга Радолы Гайды.
В конце декабря большевики сдают Пермь и первыми в город входят отряды «народного генерала» А. Пепеляева, действующие в составе Екатеринбургской группы Радолы Гайды. Анатолий Пепеляев – родной брат Виктора Пепеляева, будущего начальника департамента милиции, а затем и министра внутренних дел в правительстве Колчака, расстрелянного вместе с Верховным Правителем в феврале 1920 г. За взятие Перми Гайда награжден Георгиевским крестом 3-й степени, английским орденом Бани, французским орденом «Croix de Guerre» и произведен в генерал-лейтенанты.
В начале января 1919 Гайда переходит на русскую службу. В ходе начавшегося в марте весеннего наступления Гайда – командующий Сибирской армии на северном направлении. За успешные операции он награждается орденом Святой Анны 1-й степени с мечами. Он продолжает наступать, даже когда на Западном и Южном направлениях все буксует, и фронт начинает откатываться назад. Гайда обвиняет в неудачах ставку. Конфликт выливается в выяснение отношений между ним и Верховным. Обменявшись мнениями по поводу способностей одного командовать фронтом и второго управлять империей, бывшие единомышленники расстаются.
10 июля 1919 г. Гайда отбывает во Владивосток, в дороге его настигает приказ о лишении его звания генерал-лейтенанта и увольнении из русской армии. По словам гражданской жены Колчака А.В. Тимиревой, «адмирал лично хорошо относился к Гайде» и «считал его очень хорошим солдатом». Во Владивостоке вокруг Гайды группируются все антиколчаковские силы от правых эсеров до большевиков. Его поезд становится Штабом. Отсюда во все районы и пригороды города отправляются переговорщики для налаживания согласованных действий между мятежниками. Не имея достаточных собственных средств, фронда рассчитывает на помощь интервентов и чехословаков. К участию в перевороте привлекается часть местного гарнизона, профсоюзы моряков, портовых грузчиков и железнодорожных рабочих.
Инициативной и организующей силой мятежа, который планировался как общее выступление не только во Владивостоке, но и других городах «Колчакии», стал некий Комитет Сибирской областной Думы, в который входили правые эсеры, мечтающие о реванше в борьбе с Колчаком. Да и идеологом авантюры был не Гайда, а некто Иван Якушев, эсер с 1907 года, бывший председатель СОД, осевший во Владивостоке после ее самороспуска осенью 1918 г. Деятельное участие в подготовке мятежа принимал и некто полковник Краковецкий, старинный приятель Гайды, в прошлом боевик-подпольщик ПСР, а в будущем – агент ГПУ. Гайде же отводилась роль ширмы, «картонного вождя», хорошо известного в военной среде, уволенного из армии из-за идеологических разногласий с Верховным. Вряд ли он был доволен таким положением, но сделать уже ничего не мог, да и вряд ли хотел… Эсер Жернаков, которому было поручено поддерживать связь с Гайдой, жаловался, что контакты осуществляются редко и крайне неэффективно. Связь с большевиками осуществлялась через товарища Саковича, бывшего штаб-капитана, командовавшего Уссурийским фронтом в 1918 году, а ныне начальника штаба восстания. Кого здесь только не было. Даже поэт-подпольщик Парфенов, автор песни «По долинам и по взгорьям».
Большевики согласились поддержать восстание при условии, что после захвата власти начнутся переговоры с советским правительством. Эсеры не соглашались. В общем, мятеж во Владивостоке до сих пор – дело темное и уже тогда неприятное для Гайды настолько, что даже в своих воспоминаниях он не упоминает о нем ни слова.
Местная власть в лице главы Приамурского края генерала Розанова оказалась дряблой и нерешительной. О готовящемся мятеже знал практически весь город, однако не было ни одной попытки предотвратить антиправительственное выступление.
Мятеж был подавлен практически тремя ротами курсантов Инструкторской школы, которым надоело мокнуть под холодным осенним дождем, и, когда наконец-то подвезли пушку, и она сделала несколько «пугающих» выстрелов, они взяли здание Владивостокского вокзала буквально в штыки. Посильную поддержку оказали с бронепоезда «Калмыковец», паровоз которого накануне восстания был предусмотрительно снят с рельс заговорщиками.
Во время самого мятежа Гайда был ранен в ногу и задержан при попытке укрыться в американских казармах на Эгершельде. Его содержат под арестом на острове Русский в расположении Инструкторской школы, потом передают чехам, с которыми в 1920 мятежный генерал и отплывает в Европу, где, впрочем, его ждали не менее захватывающие события…
Но это уже совсем другая история.
Умер Радола Гайда 15 апреля 1948 года. По одним данным, он тихо окончил дни в своём пражском доме, по другим – умер в заключении, а по третьим – был казнён через повешение по приговору суда, вынесенного не без участия доблестного КГБ за деятельность в России в 1918-1919 годах. Генерал чешской армии в отставке Радола Гайда похоронен на православном участке Ольшанского кладбища, недалеко от могилы купцов Ипатьевых, в доме которых в Екатеринбурге был убит последний русский царь с семьей, и в котором одно время располагался штаб Екатеринбургской группы. В 1977 году умерла Екатерина Гайдова урожденная Пермякова, с которой он вступил в брак в Екатеринбурге в 1919-м. Она была погребена в одной могиле мужем.