Игорь Н. Петренко,
руководитель проекта «Uniting Generations»

После оцифровки книг из библиотеки Русского Клуба в Сиднее я решил посмотреть, что осталось от знаменитого Пражского архива и отправился в столицу Чехии. Ситуацию прояснила Виктория Крымова,  редактор журнала «Русское слово» (к слову сказать, они в Праге на базе своего замечательного издательства «Русская традиция» тоже издают книги об истории русской диаспоры, но только не в электронном, а в бумажном виде). К моему глубокому разочарованию оказалось, что этот бесценный архив был полностью вывезен сотрудниками СМЕРШа в Москву еще в 1946 году. Представляете, целый эшелон книг русской эмиграции (50-55 вагонов) находится в Москве и поныне и к этому сокровищу нет общего доступа (а если и есть, то только по спецпропускам, без права выноса, копирования и т.п.). Так что все, что осталось в Праге из мемуаров наших соотечественников 1917-1946 гг. сейчас можно найти только в частных коллекциях. И это очень и очень печально. В этом отношении сиднейской библиотеке Русского клуба, которой в этом году исполнилось 100 лет, несказанно повезло – до нее не дотянулись НКВД-шные щупальца. Из доступного в электронном виде кое-что осталось в Славянской библиотеке. Одна книга мне показалась очень интересной, особенно в свете последних событий. В очерке «Правда о Кронштадте» спустя всего 3 года после Октябрьского переворота в России дается беспощадный приговор большевистской диктатуре. Лозунг матросов восставшего гарнизона «Советы без коммунистов!» дорого им обошелся. Материалом для книги послужили номера «Известий Временного Революционного Комитета матросов, красноармейцев и рабочих гор. Кронштадта», являющиеся точным зеркалом Кронштадтского движения. Вот что мы читаем в последней главе «Последствия Кронштадтского восстания и его значение»:


«Кронштадское восстание выявило, что большевикам не дороги те завоевания октябрьской революции и коммунизм, из-за которых начата была ими та страшная гражданская война и от которых они так легко отказались, а дорога была лишь власть, только власть, власть помимо рабочих и крестьян, власть над пролетариатом, власть против воли всего народа. В настоящий момент даже невозможно определить гигантское значение Кронштадта, которое он оказал уже на психологию народных масс. И чем более подлинная правда о Кронштадте, так тщательно скрываемая большевиками, будет выяснена о Кронштадте, тем грознее будут последствия этого необычного «восстания» для большевиков. Кронштадт был взрывом, давшим мощный толчок во всех направлениях. Им была пробита огромная брешь в большевистском строе. Кронштадт нанес удар в самое сердце большевизма. И как бы ни была длительна и мучительна агония большевизма, – Кронштадт – эта первая, совершенно самостоятельная попытка рабочих, матросов и крестьян опрокинуть большевистский строй и начать Третью Революцию – останется далеко видимой вехой на поворотном пункте Русской Истории».


Как говорится, без комментариев.

«ПРАВДА О КРОНШТАДТЕ». Очерк героической борьбы кронштадтцев против диктатуры коммунистической партии. По материалам «Известий Временного Революционного Комитета матросов, красноармейцев и рабочих города Кронштадта» в PDF-формате.

Правда о Кронштадте.

Очерк героической борьбы кронштадтцев против диктатуры коммунистической партии, с картой Кронштадта, его фортов и финского залива.

ПРИЛОЖЕНИЕ:
Комплект «Известий Временного Революционного Комитета матросов, красноармейцев и рабочих города Кронштадта.»

ВЕСЬ ДОХОД С ИЗДАНИЯ ПОСТУПИТ В ПОЛЬЗУ КРОНШТАДТСКИХ БЕЖЕНЦЕВ И ИХ СЕМЕЙ.

Издание газеты «Воля России»
Прага 1921.

Типография «Грюнхут», общ. с огр. отв. в Праге.


СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
НАЧАЛО РАБОЧИХ ВОЛНЕНИЙ В ПЕТРОГРАДЕ
НАЧАЛО ДВИЖЕНИЯ В КРОНШТАДТЕ
ОБРАЗОВАНИЕ КРОНШТАДТСКОГО ВРЕМЕННОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА
КРОНШТАДТ ПРИНИМАЕТ МЕРЫ САМООБОРОНЫ
КРОНШТАДТЦЫ И БОЛЬШЕВИКИ
СОСТАВ КРОНШТАДТСКОГО ВРЕМЕННОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА
НАПАДЕНИЕ БОЛЬШЕВИКОВ НА КРОНШТАДТ
«ТРЕТЬЯ РЕВОЛЮЦИЯ»
НАДЕЖДЫ КРОНШТАДТЦЕВ
ЛОЖЬ И КЛЕВЕТА БОЛЬШЕВИКОВ
БЕГСТВО КРОНШТАДТСКИХ БОЛЬШЕВИКОВ ИЗ РЯДОВ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
ЛОЗУНГИ КРОНШТАДТА
КРОВАВАЯ БОРЬБА
КОНЕЦ КРОНШТАДТА
ПОСЛЕДСТВИЯ КРОНШТАДТСКОГО ВОССТАНИЯ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ


ПРЕДИСЛОВИЕ
Издавая эту книгу, «Воля России» преследовала одну цель: сказать всю правду о Кронштадте и только правду… Материалом для книги послужили главным образом номера «Известий Временного Революционного Комитета матросов, красноармейцев и рабочих гор. Кронштадта», являющиеся точным зеркалом Кронштадтского движения. Во второй части книги мы публикуем в качестве драгоценного материала эти номера кронштадтской свободной, революционной газеты и тем даем возможность каждому читателю самому проверить и узнать всю правду о Кронштадте.

«Воля России»

НАЧАЛО РАБОЧИХ ВОЛНЕНИЙ В ПЕТРОГРАДЕ

В конце февраля 1921 года в Петрограде начались серьезные рабочие волнения. Кризис топливный, кризис железнодорожный, кризис продовольственный обострились до последней крайности. Положение было до того тяжелым, что сама советская пресса, отдавая себе полный отчет в происходящем, не считала нужным скрывать истину и прямо заявляла населению: «страну не спасет Учредительное Собрание, ни даже Бог, а не только свободная торговля,» и подготовляла своих читателей к самому худшему будущему. Было очевидно, что дальше так продолжаться не может и что нужны радикальные перемены. Большевики, однако, признавая безвыходность положения, не желали вместе с тем идти ни на какие уступки.

Тем временем положение ухудшалось. Остановился ряд фабрик и заводов. Рабочие, оставшись без работы, собирались на митинги. Настроение, ярко враждебное к советской власти, выливалось в речах ораторов и резолюциях, принимавшихся собраниями. На многих заводах выносились политические резолюции, требовавшие перехода к народовластию. И вскоре требование о введении «свободной торговли» — бывшее одним из главных лозунгов в начале петроградского движения—отошло на второй план.

Упорство власти, не способной наладить экономическую жизнь страны, беспощадной и циничной, вызвало политический отпор рабочих масс. Рабочие организации требовали коренного изменения власти: одни—в виде свободно избранных советов, другие —в виде созыва Учредительного Собрания.

«Дело тут не в отдельных заминках и перебоях, а в каком- то общем большом пороке нашей государственной машины, которого штопаньем и заплаточками не исправишь, который надо лечить по-настоящему», говорила резолюция петроградского Комитета соц.-дем. меньшевиков. Социалисты-революционеры и социал-демократы меньшевики подверглись жесточайшим преследованиям.

22-го февраля начались повсеместно на заводах митинги. 24-го забастовали заводы: Трубочный, Лаферм, Патронный и Балтийский. 25-го февраля в Петрограде большевиками был образован «Комитет Обороны» под председательством Зиновьева для борьбы с начавшимся движением. Брожение рабочих вскоре перешло в открытые беспорядки. Часть петроградского гарнизона заявила, что она не будет усмирять рабочих и была разоружена.

На заседании петроградского совета 26-го февраля член Комитета обороны» и член реввоенсовета советской республики видный коммунист Лашевич выступил с докладом о положении, в котором он заявил, что авангардом в открытом выступлении против советской власти выступил Трубочный завод на Васильевском Острове, рабочие которого приняли резкую резолюцию против советской власти. Согласно постановления исполнительного комитета петроградского совета завод этот был закрыт.

Утром 24-го февраля, когда была предпринята перерегистрация рабочих Трубочного завода, приблизительно 200-300 рабочих направились к фабрике Лаферм и затем к Кабельному и Балтийскому заводам для снятия рабочих с работ.

На Васильевском острове собралась толпа рабочих в 2000-2500 человек. Туда были посланы курсанты. Между безоружной толпой и войсками произошли столкновения. Митинги рабочих рассеивались войсковыми частями.

25-го февраля брожение распространилось по всему городу. Рабочие с Васильевского острова направились в адмиралтейские мастерские и к Галерной Гавани и сняли рабочих с заводов. Всюду собирались толпы рабочих, рассеивавшиеся войсками. Настроение повышалось. Можно было ожидать крупных выступлений. Значительная часть гарнизона была охвачена брожением.

На том же заседании петроградского совета выступал и комиссар Балтийского флота Кузьмин, указавший на тревожные признаки в настроении экипажей военных судов Балтийского флота. Поведение власти толкало рабочих на все более и более яркие политические выступления.

«Необходимо коренное изменение всей политики, власти и, в первую очередь, рабочим и крестьянам нужна свобода. Они не хотят жить по большевистской указке, они хотят сами решать свою судьбу. Товарищи, поддерживайте революционный порядок. Организованно и настойчиво требуйте:

Освобождения всех арестованных социалистов и беспартийных рабочих. Отмены военного положения, свободы слова, печати и собраний для всех трудящихся. Свободных перевыборов завкомов, профсоюзов и советов.

Созывайте собрания, выносите резолюции, посылайте к властям делегатов, добивайтесь осуществления ваших требовании» — гласит прокламация рабочих от 27-го февраля.

На эти резолюции и прокламации большевики ответили арестами и разгромом рабочих организаций.

28-го была расклеена прокламация рабочих социалистов Невского района, заканчивавшаяся словами:

«Мы знаем, кто боится Учредительного Собрания. Это те, кому грабить нельзя будет, а придется еще отвечать перед народными избранниками за обман, грабеж, за все преступления. Долой же ненавистных коммунистов! Долой советскую власть! Да здравствует Всенародное Учредительное Собрание».

В это время Петроград уже был наводнен привезенными из провинции и с фронтов отборными коммунистическими частями. Рабочее движение, в Петрограде подавлялось с крайней жестокостью и вскоре было раздавлено.

НАЧАЛО ДВИЖЕНИЯ В КРОНШТАДТЕ

Кузьмин, докладывая петроградскому совету о неспокойном настроении матросов, не ошибался. Петроградские события, усмирения курсантами рабочих, произвели огромное впечатление на революционно настроенных матросов. Они также, как и петроградские рабочие прекрасно понимали, что дело вовсе не в свободной торговле или иных отдельных исправлениях советского механизма, а в коммунистах, в бесконтрольной, безответственной диктатуре коммунистической партии. Многие из них, сами побывав в деревнях, убедились на месте, как жестоко большевистская власть обращается с крестьянами, как враждебна она деревне. У себя, в родных селах и деревнях, матросы увидели, что большевики силой отнимают у крестьян их последний хлеб и скотину и безжалостно расправляются со всеми, кто не повинуется им беспрекословно. Расправляются при помощи расстрелов, арестов, чрезвычаек… На своем собственном опыте и на опыте своих родных кронштадтские матросы убедились, что большевики, на словах называющие себя крестьянской властью, на деле являются для крестьян самыми злыми врагами. Врагами — для крестьян и для рабочих.

Движение сочувствия и симпатии к петроградским рабочим началось среди матросов на стоявших в Кронштадте линейных кораблях «Петропавловск» и «Севастополь», бывших в 1917 году вместе с «Республикой» главными очагами большевизма. Это движение быстро охватило весь флот, и команды военных судов стали выносить резолюции политического характера, в которых однако они шли не против советов, а требовали их реформы, настаивая главным образом на необходимости свободы голосования при выборах.

Вскоре движение перебросилось с судовых команд на красноармейские части Кронштадта. 28-го февраля на «Петропавловске», к которому присоединился и «Севастополь», была принята общая резолюция. Главным требованием этой резолюции были перевыборы в советы. «Если советы будут перевыбраны, — говорил один из руководителей движения, простой матрос, — на основах конституции (советской), т.е. тайным голосованием, то, думали мы, коммунисты не пройдут и завоевания октябрьской революции восторжествуют»… Движение матросов было таким образом совершенно мирного характера и не выливалось ни в какие резкие формы.

1-го марта в Кронштадт приехали председатель всероссийского исполнительного комитета Калинин и комиссар балтийского флота Кузьмин. Калинин был встречен с воинскими почестями, музыкой и знаменами. Затем на якорной площади состоялся заранее назначенный митинг. Объявление об этом митинге было напечатано в официальной газете кронштадтского совета. На этот митинг собралось около 16 тысяч матросов, красноармейцев и жителей города. Митинг происходил под председательством председателя кронштадтского исполкома, коммуниста Васильева. По заслушании доклада представителей команд, посылаемых для выяснения петроградского положения в Петроград, была прочитана принятая «Петропавловском» 28-го февраля резолюция, против которой и выступили с речами Калинин и Кузьмин. Их речи успеха не имели. Митинг официально являлся общим собранием 1-й и 2-й бригад линейных кораблей.

После речей Кузьмина и Калинина на голосование была поставлена матросом Петриченко резолюция «Петропавловска», которая и была принята всем огромным собранием единогласно.*

«Резолюция принята подавляющим большинством кронштадтского гарнизона. Резолюция была оглашена на общегородском митинге 1 марта в присутствии около 16000 граждан и принята единогласно. Председатель Кронштадтского исполкома Васильев вместе с товарищем Калининым голосуют против резолюции.» —так отметил в своей записи результаты голосования комиссар флота Кузьмин.

Текст этого исторического документа следующий:

РЕЗОЛЮЦИЯ ОБЩЕГО СОБРАНИЯ КОМАНД 1-Й И 2-Й БРИГАД ЛИНЕЙНЫХ КОРАБЛЕЙ,
состоявшегося 1 марта 1921 года.

Заслушав доклад представителей команд, посылаемых Общим Собранием команд с кораблей в Петроград для выяснения дел в Петрограде, постановили:

  1. Ввиду того, что настоящие Советы не выражают волю рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы Советов тайным голосованием, причем перед выборами провести свободную предварительную агитацию всех рабочих и крестьян.
  2. Свободу слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов и левых социалистических партий.
  3. Свободу собраний и профессиональных союзов, и крестьянских объединений.
  4. Собрать не позднее 10 марта 1921 года беспартийную Конференцию рабочих, красноармейцев и матросов города Петрограда, Кронштадта и Петроградской губернии.
  5. Освободить всех политических заключенных социалистических партий, а также всех рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в связи с рабочими и крестьянскими движениями.
  6. Выбрать Комиссию для пересмотра дел заключенных в тюрьмах и концентрационных лагерях.
  7. Упразднить всякие Политотделы, так как ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получать от государства средства для этих целей. Вместо них должны быть учреждены с мест выбранные культурно-просветительные комиссии, для которых средства должны отпускаться государством.
  8. Немедленно снять все заградительные отряды.
  9. Уравнять паек для всех трудящихся, за исключением вредных цехов.
  10. Упразднить коммунистические боевые отряды во всех воинских частях, а также на фабриках и заводах разные дежурства со стороны коммунистов, а если таковые дежурства или отряды понадобятся, то можно назначить в воинских частях с рот, а на фабриках и заводах по усмотрена рабочих.
  11. Дать полное право действия крестьянам над всею землею так, как им желательно, а также иметь скот, который содержать должен и управлять своими силами, то есть не пользуясь наемным трудом.
  12. Просим все воинския части, а также товарищей, военных курсантов присоединиться к нашей резолюции.
  13. Требуем, чтобы все резолюции были широко оглашены печатью.
  14. Назначить разъездное бюро для контроля.
  15. Разрешить свободное кустарное производство собственным трудом.

Резолюции приняты бригадным собранием единогласно при двух воздержавшихся.

Председатель бригадн. Собрания Петриченко.
Секретарь Перепелкин.

По принятии резолюции общим собранием председатель ВЦИКа Калинин, никем не тревожимый, уехал обратно в Петроград.

На митинге вместе с тем было решено послать депутатов в Петроград. Кронштадтские представители в числе тридцати человек должны были отправиться в столицу с тем, чтобы объяснить красноармейским частям и рабочим на заводах, чего хотят кронштадтцы и требовать от петроградцев посылки беспартийных делегатов в Кронштадт, в целях ознакомления на месте с настроением и требованиями матросов и гарнизона. Делегация отправилась, в Петрограде ее арестовали и о ее дальнейшей судьбе Кронштадту ничего не было известно.

Так как срок полномочий кронштадтского совета уже истекал, на митинге было постановлено созвать на 2-е марта делегатское собрание, на котором и обсудить — какими способами произвести выбор в кронштадтский совет. Делегатское собрание должно было состоять из представителей от кораблей, частей, учреждений, мастерских и профессиональных союзов.

ОБРАЗОВАНИЕ КРОНШТАДТСКОГО ВРЕМЕННОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА

2-го марта в доме Просвещения в Кронштадте (бывшее Инженерное училище) собрались делегаты от всех перечисленных учреждений. Выборы на делегатское собрание происходили на основании официального объявления, помещенного в официальных «Известиях». Мало того, докладчиками о задачах и целях делегатского собрания выступали согласно установившемуся обычаю… коммунисты. В число делегатов выбирались также и коммунисты, однако на собрании они оказались в меньшинстве, большинство составилось из беспартийных.

Собрание было открыто матросом Петриченко. Затем путем открытого голосования были произведены выборы в президиум собрания.

«Собрание состояло, рассказывал один из членов этого президиума, исключительно из матросов, красноармейцев, рабочих и служащих в советских учреждениях. Каких-либо генералов, полковников и вообще офицеров и в помине не было. «Советский» характер собрания бросался в глаза…».

Первыми ораторами на этом делегатском собрании были опять таки председатель кронштадтского исполкома Васильев и комиссар Балтфлота Кузьмин. Главной темой дня был вопрос о перевыборах в кронштадтский совет на более справедливых основаниях. Тем более, что полномочия старого совета, состоявшего почти сплошь из коммунистов, уже кончались. Речи Кузьмина и Васильева не только не успокоили собрания, но наоборот подлили масла в огонь. Кузьмин стал уверять делегатов, что в Петрограде все спокойно, угрожал опасностью со стороны Польши, говорил о двоевластии и т.д., и т.п. В конце своей речи он заявил, что коммунисты от власти добровольно не откажутся и будут бороться до последних сил. В таком же духе и тоне была речь Васильева.

Эти выступления показали собранию, что доверять Кузьмину и Васильеву нельзя, и что их необходимо, удалив с собрания, задержать, тем более, что распоряжения об отобрании оружия у коммунистов сделано еще не было, что красноармейцы были запуганы комиссарами, и в распоряжении последних находились пока что телефоны. Кузьмин и Васильев были удалены с собрания. Но всем остальным коммунистам, участникам собрания, было разрешено остаться и продолжать работу в нем. Они были признаны такими же полномочными представителями частей и организаций, как и остальные делегаты. Вслед затем по предложению Петриченко была оглашена принятая накануне на гарнизонном митинге резолюция, которая и принимается собранием подавляющим большинством голосов.

Вслед за этим собрание намерено было перейти к деловой работе, на основе принятой резолюции, главным образом к разработке условий для правильных и свободных выборов в совет, ибо даже сами коммунисты указывали на то, что полномочия кронштадтского совета окончились. Но в это время получались сведения тревожного характера. Сообщено было, будто вооруженные коммунисты в значительном количестве и с пулеметами занимают здания и направляются к месту собрания. На самом деле, по свидетельству одного из авторитетных руководителей кронштадтского движения, в это самое время из Кронштадта выезжали курсанты «высшей политической школы» и с чекистом Дулькисом во главе направлялись на форт Красную Горку.

Благодаря возникшим слухам создалось весьма тревожное настроение, и делегатское собрание, помня угрозы Калинина, Кузьмина и Васильева, решило создать Временный Революционный Комитет, а в виду «отсутствия времени на образование Комитета определить, чтобы исполнение обязанности Революционного Комитета и его председателя взял на себя президиум и председатель делегатского собрания». Это решение было принято единогласно, а президиум во главе с Петриченко превратился во Временный Революционный Комитет, которому и было поручено озаботиться производством выборов в Совет. Комитет избрал своим временным местопребыванием линейный корабль «Петропавловск», на который и были водворены задержанные Кузьмин и Васильев.

Надо заметить, что уже после митинга первого марта, кронштадтские коммунисты стали готовиться к военным действиям и деятельно вооружаться, требуя из артиллерийского склада выдачи комячейкам винтовок, патронов и пулеметов. Эти требования, заверенные комиссаром крепости Новиковым беспрекословно исполнялись. И поэтому предосторожность Времен. Револ. Комит. была вполне понятна. Правда, из двух тысяч насчитывавшихся в Кронштадте коммунистов, «большинство было, по словам одного из членов Врем. Рев. Ком., «бумажные коммунисты», записавшиеся в партию для выгоды».

«Когда произошли первые события, — говорит этот же член Рев. Комитета, — то главная масса отшатнулась от главарей коммунистов и присоединилась к нам. Главари же с небольшим количеством курсантов уже не могли надеяться на возможность одержать над нами верх. Поэтому они оставили мысль о вооруженной борьбе с нами и перебросились на форты. Они переходили с одного форта на другой, но сочувствия не встречали. Оказавшиеся в Кронштадте курсанты вместе с коммунистами также сначала перешли на форты, а затем на Красную Горку. Часть главарей коммунистов просто убежала, а вмеси ними и комендант кронштадтской крепости».

КРОНШТАДТ ПРИНИМАЕТ МЕРЫ САМООБОРОНЫ

Мирный характер кронштадтского движения не подлежал никакому сомнению. Кронштадт выставил требования в духе советской конституции. В самой крепости власть без единого выстрела по единогласному решению и голосованию представителей матросов, красноармейцев, рабочих и советских служащих перешла в руки Временного Революционного Комитета. И тем не менее большевистская власть уже издала против Кронштадта явно провокационный приказ, подписанный Лениным и Троцким. Приказ этот от 2-го марта называл кронштадтское движение «мятежом бывшего генерала Козловского». Приказ начинался с утверждения, будто мятеж является делом рук «французской контр-разведки». «28-го февраля, — говорил этот бесстыдный документ, — была принята (на корабле «Петропавловск») черносотенно-эсэровская резолюция».

«2-го марта, — утверждали в изумительном по своей циничности сообщении Ленин и Троцкий,—с утра, уже открыто появилась на сцене группа бывш. генерала Козловского (начальника артиллерии). Бывший генерал Козловский с тремя офицерами, фамилии которых еще не установлены, открыто выступили в роли мятежников».

«Таким образом, — говорили Ленин и Троцкий,—смысл последних событий объяснился вполне. За спиной эс-эров и на этот раз стоял царский генерал. Ввиду всего этого совет труда и обороны объявляет:

  1. Бывшего генерала Козловского и его сподвижников объявить вне закона.
  2. Город Петроград и Петроградскую губернию объявить на осадном положении.
  3. Всю полноту власти в Петроградском укрепленном районе передать комитету обороны Петрограда».

В свою очередь комитет обороны издал приказ по петроградской губернии, заканчивавшийся словами: «В случае скопления на улицах — войскам действовать оружием. При сопротивлении — расстрел на месте».

Ленина и Троцкого весьма мало смущало то обстоятельство, что бывший генерал Козловский, как и все остальные генералы состоял на службе у большевиков. Пока он был с ними, они не замечали, что он царский генерал. Но стоило Кронштадту восстать, как большевики открыли в своем же собственном «спеце» царского генерала. Спецов в Кронштадте вообще было очень мало, мнений их, по словам самого же Козловского, никто не слушал, роли они никакой не играли и вся эта ложь большевикам была нужна лишь для того, чтобы опорочить кронштадтское движение в глазах рабочих, как якобы «контр-революционное».

Когда позднее, после падения Кронштадта, корреспондент русской социалистической газеты спросил членов Временного Революционного Комитета: «Какую же роль всетаки играл у вас генерал Козловский?» — несколько человек почти в один голос ответили: «Вы же его видели,» — и все засмеялись.

Сам же генерал Козловский рассказывал о своей роли следующее: «Коммунисты использовали мою фамилию, чтобы представить восстание в Кронштадте в свете белогвардейского заговора только потому, что я был единственный «генерал», находившийся в крепости. Вместе со мной они упоминали моего же помощника по артиллерийской обороне Кронштадта, офицера Бурксера, и других моих помощников, как Костромитинова и Ширмановского; причем один из них был простым чертежником. Никакой роли они в движении не могли играть по своим индивидуальным качествам».

Не лишнее добавить к этому, что, когда образовался Времен. Революц. Комитет, комендант крепости, большевик, бежал. По существовавшим правилам его обязанности должен был исполнять начальник артиллерии, т.е. генерал Козловский, в виду же того, что он отказался, считая, что прежние правила уже недействительны, так как теперь действует Революционный Комитет, то рассмотрев дело, Револющонный Комитет назначил комендантом крепости из числа офицеров Соловьянова, а Козловскому было поручено заведывать только технической работой артиллерии, как специалисту. Вот какова была роль Козловскаго, которого большевики, двинувшие на Кронштадт всех унаследованных ими от царскогого строя «спецов», старались представить «руководителем мятежа».

Особенно хорошо было упоминание Ленина и Троцкого о «трех офицерах», которых фамилии они даже назвать не могли. Вслед за этим приказом, объявлявшим кронштадтцев вне закона, посыпались угрозы Троцкого и Комитета Обороны «перестрелять, как куропаток» и т.д. и т.п.

Кронштадту приходилось принимать меры самозащиты. Перед наличностью угроз большевистской власти Времен. Револ. Кормитет пригласил 3-го марта к 4 часам дня военных специалистов на «Петропавловск» для обсуждения мер, необходимых для обороны крепости. На этом заседании было постановлено, что Врем. Револ. Комитет перейдет в «дом советов», а штаб обороны — в штаб крепости. В последние дни было еще несколько совместных заседаний Врем. Рев. Комитета с военными специалистами, был избран военный совет обороны и установлен план защиты крепости.

На все предложения военных специалистов перейти в наступление, открыть военные действия, использовать удобный момент первоначальной растерянности большевиков, Времен. Рев. Комитет отвечал решительным отказом.

«Наше восстание было основано на том, что мы не хотели крови. Зачем кровь, когда все и без того понимают, что наше дело правое. Как ни обманывают большевики народ, но теперь все будут знать: раз восстал Кронштадт, значит за народное дело и значит против коммунистов. Все знают, что иначе и не могло быть, ибо у коммунистов есть права только для них, а не для народа».

Так позднее заявляли члены Врем. Рев. Комитета. Все это необычайное «восстание» покоилось на глубокой вере матросов в то, что их поддержит вся Россия и в первую голову Петроград.

Движение вспыхнуло стихийно. Если бы оно явилось результатом заранее обдуманного плана, оно, конечно, не началось бы в первых числах марта. Стоило кронштадтцам подождать еще немного, и Кронштадт, освобожденный от окружавших его льдов, превратился бы в неприступную крепость, располагавшую к тому же мощным флотом — страшной угрозой Петрограду.

Восстания, как все привыкли понимать это слово, не было. Было вспыхнувшее стихийное движение мирного характера, охватившее весь город, гарнизон и флот. Кронштадт ответил отказом на большевистский ультиматум «выдать зачинщиков», отказаться от своих требований и пр. Тогда большевики объявили кронштадцев вне закона и начали сосредотачивать войска.

Кронштадт вынужден был или покориться, или защищаться. Он выбрал последнее. И тогда-то и началось то, что называется «кронштадтское восстание». Троцкий и Комитет Обороны деятельно подтягивали со всех сторон самые верные курсантские школы и коммунистические полки. Командование всеми силами предназначенными действовать против Кронштадта, дается командующему 7 армией Тухачевскому. Все «спецы», все знаменитости царского строя, состоящие на службе у большевиков, лихорадочно принимаются за составление плана осады и атаки Кронштадта. Кронштадтцы же, оклеветанные их циничным противником, имеют в своем распоряжении незначительного, не играющего никакой роли Козловского и нескольких третьестепенных, незаметных специалистов.

КРОНШТАДТЦЫ И БОЛЬШЕВИКИ

Между тем в осажденном Кронштадте царит подлинный революционный энтузиазм. Одновременно с образованием Временного Революционного Комитета начинает выходить и орган его «Известия». Кронштадт живет напряженной, кипучей жизнью. Порядок в нем устанавливается полный. Власть в руках Временного Революционного Комитета.

4-го марта, в 6 часов вечера, в Гарнизонном Клубе происходит собрание делегатов от воинских частей гарнизона и профессиональных союзов для довыборов состава Врем. Револ. Комитета. На собрании присутствовало 202 депутата, большая часть их пришла прямо с работы. Из предложенных к довыборам двадцати кандидатов собрание избирает десять человек: Вершинина, Перепелкина, Куполова, Ососова, Валька, Романенко, Павлова, Бойкова, Патрушева и Кильгаста. Доклад Петриченко о произведенной Времен. Револ. Комитетом работе был встречен бурным одобрением собрания.

«По вопросу о вооружении рабочих, собрание при шумных одобрениях самих рабочих, говорят «Известия Времен. Револ. Пом.», и возгласах «победим или умрем» постановляет: поголовное вооружение рабочих масс, которым поручить внутреннюю охрану города, так как матросы и красноармейцы рвутся на активную работу в боевых отрядах».

Затем было решено в трехдневный срок переизбрать правления всех союзов, а также и совет союзов, который явится руководящим органом рабочих и будет находиться в постоянном контакте с Врем. Револ. Комитетом. На сторону Кронштадта переходят все форты за исключением «Краснофлотского» (быв. Красная Горка), куда 2-го марта успели бежать кронштадтские чекисты, захватившие его в свои руки.

Кронштадтцы, как уже указывалось выше, оставили в первые дни почти всех коммунистов на свободе. Задержаны были только те, кто пытался бежать из Кронштадта или был перехвачен патрулями, да еще комиссар Балтфлота Кузьмин, председатель Исполкома Васильев, начальник политического управления Балтфлота Батис и еще несколько человек.

Несмотря на это полное благородства поведение кронштадтцев, петроградский «Комитет Обороны» арестовал в качестве заложников массу лиц в Петрограде, среди которых очень много совершенно непричастных к движению. И кроме того в Петрограде были арестованы семьи кронштадтцев.

Обо всем этом «Комитет Обороны» довел до сведения Кронштадта посредством сбрасываемых с аэропланов листовок. «Комитет Обороны», говорится в этих листовках, объявляет всех этих арестованных заложниками за тех товарищей, которые задержаны мятежниками в Кронштадте, в особенности за комиссара Балтфлота H.Н. Кузьмина, за председателя кронштадтского совета т. Васильева и других коммунистов. «Если хоть один волос упадет с головы задержанных товарищей, — заявил в Петрограде большевистский «Комитет Обороны», — за это ответят головой названные заложники».

К этой возмутительной по своей жестокости декларации «Известия Врем. Рев. Ком.» делают следующее пояснение:

«Это злоба бессильных. Издевательства над невинными семьями не прибавят новых лавров товарищам коммунистам, и уж, во всяком случае, не этим путем они удержат власть, вырванную из их рук рабочими, матросами и красноармейцами Кронштадта.

«Мы, считаясь с различными причинами, почему человек стал коммунистом, — говорил позднее видный член Врем. Рев. Комитета — в огромном большинстве оставили их при деле. Мы даже дали им возможность организовать свою группу коммунистов, пусть они будут организованно действовать и пусть они знакомятся с тем, как питаются и как содержатся их товарищи в заключении.

«Правда, — добавил он, — нужно сказать, что несмотря на наше отношение к коммунистам, они, оставаясь в Кронштадте, помогали чекистам».

«Мы говорили и ставили своим лозунгом — равноправие всех граждан, независимо от их политических убеждении. Коммунист или кто других убеждении, он должен иметь право голоса. И мы это выполнили».

«У нас ни один коммунист не был расстрелян», — с гордостью заявляли кронштадтцы.

СОСТАВ КРОНШТАДТСКОГО ВРЕМЕННОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА

Тем временем в самом Кронштадте настроение все больше и больше поднималось. Основным требованием, проходившим через все статьи руководящего органа, через все резолюции, выносимые отдельными частями и фортами, оставалось то же самое: «восстановление подлинной власти свободно избранных советов» и освобождение из-под «ига коммунистов».

В «Извеспях Врем. Рев. Ком.» во множестве ежедневно печатались письма отдельных коммунистов и целых групп покаянного характера с признанием своих ошибок и заявлениями о выходе из коммунистической партии. Вместе с тем осажденные не хотели верить, что большевистская власть может открыть против них военные действия. И многочисленные письма уходящих из партии рядовых коммунистов говорят с ужасом и трепетом об этой с трудом представляемой ими возможности.

Времен. Рев. Комитет в эти дни обращался с призывом по радио исключительно к рабочим, красноармейцам и матросам России. В них. опровергая ложь, распространяемую большевиками о Кронштадте, он говорил им:

«В Кронштадте вся полнота власти в руках только революционных матросов, красноармейцев и рабочих, а не белогвардейцев с каким-то генералом Козловским во главе, как уверяет вас клеветническое радио из Москвы. Не медлите, товарищи, присоединяйтесь, вступайте в прочную связь с нами, требуйте пропуска в Кронштадт ваших беспартийных представителей, только они скажут вам всю правду и рассеют провокационные слухи о финляндском хлебе и происках Антанты.

Да здравствует революционный пролетариат и крестьянство! Да здравствует власть свободно избранных советов!»

В то же самое время «Известия Врем. Рев. Ком.» печатают все декларации, воззвания, радио советской власти, полные лжи и клеветы на кронштадтское движение. Эти радио, ультиматумы и воззвания «Известия Врем. Рев. Ком.» приводят, как пример того, как большевики обманывают не только красноармейцев и матросов, но и членов петроградского совета.

Особенно упорно лгали большевики, уверяя в своих радио, что восстанием руководят какие-то генералы и черносотенцы. Этой лжи кронштадтцы противопоставляют следующее «воззвание к рабочим, красноармейцам и матросам»:

«Мы, кронштадтцы, еще 2 марта сбросили проклятое иго коммунистов и подняли красное знамя третьей революции трудящихся. Красноармейцы, моряки и рабочие, к Вам взывает революционный Кронштадт. Мы знаем, что Вас вводят в заблуждение и не говорят правды о происходящем у нас, где мы все готовы отдать свою жизнь за святое дело освобождения рабочих и крестьян. Вас стараются уверить, что у нас белые генералы и попы. Чтобы раз на всегда покончить с этим, доводим до Вашего сведения, что Временный Революционный Комитет состоит из следующих пятнадцати членов:

  1. Петриченко — старш. писарь линкора «Петропавловск»,
  2. Яковенко — телефонист кронштадтского района службы связи,
  3. Ососов — машинист линкора «Севастополь»,
  4. Архипов — машинный староста,
  5. Перепелкин — гальванер линкора «Севастополь»,
  6. Парушев — старший гальванер линкора «Петропавловск»,
  7. Куполов — старший лекарский помощник,
  8. Вершинин — строевой линкора «Севастополь»,
  9. Тукин — мастеровой электро-механического завода,
  10. Романенко — содержат. аварийных доков,
  11. Орешин — заведуюший третьей трудовой школой,
  12. Вальк — мастеровой лесопильного завода,
  13. Павлов — рабочий минной мастерской,
  14. Бойков—завед. обозом Управ. Строителя Крепости,
  15. Килгаст — штурман дальнего плавания.

Вот наши генералы: Брусилов, Каменев и пр., а жандармы Троцкий и Зиновьев скрывают от Вас правду. Товарищи, всмотритесь, что сделали с Вами, что делают с Вашими женами, братьями и детьми. Неужели Вы будете терпеть и гибнуть под гнетом насильников?»

НАПАДЕНИЕ БОЛЬШЕВИКОВ НА КРОНШТАДТ

Итак кронштадтцы не желали перехода к военным действиям. Они оставили на свободе коммунистов. Они решительно отвергли какую бы то ни было помощь со стороны «нелевых социалистических партий». Они избрали Временный Революц. Ком. для производства свободных перевыборов в кронштадтский «совет рабочих, матросов и красноармейцев», полномочия которого к тому же уже истекли. Они требовали отправки из Петрограда в Кронштадт делегации, избранной рабочими, матросами и красноармейцами, чтобы она могла убедиться в истинных целях кронштадтского движения и во лжи, возводимой на кронштадтцев петроградским большевистским «Комитетом Обороны».

В ответ на эти требования большевики объявили блокаду Кронштадта и сосредоточили в Петрограде, его окрестностях, а также в Ораниенбауме, Красной Горке и других прибрежных местах большое количество войск. 7-го марта сообщает Времен. Рев. Комитет:

«В 6 часов 45 минут вечера батареи коммунистов с Сестрорецка и Лисьего Носа первые открыли огонь по Кронштадтским фортам. Форты приняли вызов и быстро заставили батареи замолчать. Вслед затем открыла огонь Красная Горка, которая получила достойный ответ с линкора «Севастополь…».

В этот жуткий день открытия военных действий осажденный Кронштадт и его руководители не забыли, что день его первой бомбардировки — есть в тоже время и день праздника работниц!

«Сегодня всемирный праздник — день работниц, — говорит радио осажденного Кронштадта работницам мира. Мы, кронштадтцы, под гром орудий, под звуки рвущихся снарядов, посылаемых нам врагами трудового народа — коммунистами, шлем свой братский привет вам, работницы мира. Шлем привет из восставшего Красного Кронштадта, из царства свободы. Пусть наши враги пытаются разбить нас. Мы сильны, мы непобедимы.

Желаем вам скорее завоевать освобождение от всякого гнета и насилия. Да здравствуют свободный революционный работницы. Да здравствует Всемирная Социальная Революция…».

Это воззвание — привет из бомбардируемого Кронштадта, необычайно характерно для восставших. Не менее характерно и следующее обращение Врем. Револ. Комитета, напечатанное в №6 «Известий Врем. Револ. Ком.» под заглавием:

Пусть знает весь мир! И так грянул первый выстрел.

«Стоя по пояс в братской крови трудящихся, кровавый фельдмаршал Троцкий первый открыл огонь по революционному Кронштадту, восставшему против правительства коммунистов для восстановления подлинной власти советов. Без единого выстрела, без капли крови мы, красноармейцы, матросы и рабочие Кронштадта, свергли владычество коммунистов и даже пощадили их жизнь. Под угрозой орудий они снова хотят навязать нам свою власть.

Не желая кровопролития, мы предложили прислать к нам беспартийных делегатов петроградского пролетариата, чтобы они увидели, что в Кронштадте идет борьба за власть. Но коммунисты скрыли это от рабочих Петрограда и открыли огонь — обычный ответ мнимого рабоче-крестьянского правительства трудовому народу на его требования.

Пусть знает весь мир трудящихся, что мы, защитники власти советов, стоим на страже завоевании социальной революции. Мы победим или погибнем под развалинами Кронштадта, борясь за кровавое дело трудового народа. Трудящиеся всего мира рассудят, а кровь невинных падет на головы опъяненных властью изуверов-коммунистов.

Да здравствует власть советов!»

Передовая «Известий Врем. Рев. Ком.» от 8 марта отзывается следующим образом на этот роковой «Первый выстрел»:

«Они начали обстрел Кронштадта. Ну, что-ж, мы готовы. Померимся силами. Они спешат действовать, да и приходится торопиться: трудящиеся России, несмотря на всю ложь коммунистов, понимают, какое великое дело освобождения от трехлетнего рабства творится в революционном Кронштадте. Палачи обеспокоены. Жертва их наглого изуверства, советская Россия, ускользает из их застенка, а с ней из преступных рук окончательно ускользает владычество над трудовым народом. Правительство коммунистов подает сигнал бедствия. Недельное существование вольного Кронштадта — доказательство их бессилия. Еще один момент и достойный ответ наших славных революционных кораблей и фортов — потопит корабль советских пиратов, вынужденных принять бой с революционным Кронштадтом, поднявшим стяг: «Власть советам, а не партиям!».

Следует как можно дольше остановиться на выявлении психологии кронштадтского гарнизона и его выбранных руководителей в эти первые моменты, в эти первые дни начавшейся между большевистской властью и Кронштадтом войны.

«Извест. Времен. Рев. Ком.» отводят почти целиком свои столбцы под изложение целей, за которые борется Кронштадт. В газете почти нет известий о самой, уже очень остро начавшейся борьбе; в день обстрела в ней почти нет хроники. Все посвящено жгучей теме «Мы и они» — т.е. «мы» — кронштадтцы и «они» — большевики. Кронштадт в эти дни словно торопится выявить свой подлинный лик, словно спешит ярко очертить поднявшееся в нем чистое, без примеси, народное движение. В статьях и воззваниях чувствуется матросская речь, матросские обороты, матросские сравнения.

А над всем этим лихорадочно-революционным настроением носится великий всепрощающий дух русского векового освободительного движения. Кронштадт великодушен. Он горд тем, что в нем не производится расстрелов, нет насилия, что он опирается на свободно выраженную волю всего трудового населения. Под гром обстреливающих его орудий он шлет свои приветы трудящимся и зовет к солидарности весь пролетариат и все крестьянство. И этих людей большевистская власть пыталась изобразить, как «прислужников капитала», «антантских лакеев» и т.д., и т.п.!

И только тогда, когда кронштадтцам приходится полемизировать с совершенно невероятными ложью и клеветой, решившего стереть их с лица земли, врага, они говорят резко и не жалеют полновесных и сочных определений для ненавистной большевистской власти. В этой волнующей полемике жертвы с палачем, Кронштадт ревниво старается выявить свою подлинную волю, свои подлинные заветные стремления.

«ТРЕТЬЯ РЕВОЛЮЦИЯ»

Кронштадтцы в эти дни определяют свою борьбу с коммунистами, как борьбу за третью революцию. Слово найдено. Отныне оно войдет в сознание тех масс, которые до сих пор еще шли за большевиками, веря в то, что октябрьский переворот был «второй революцией».

«Здесь, заявляли они в статье «За что мы боремся», свершился новый великий революционный сдвиг. Здесь поднято знамя восстания для освобождения от трехлетнего насилия и гнета владычества коммунистов, затмившего собой трехсотлетнее иго монархизма. Здесь, в Кронштадте, положен первый камень третьей революции, сбивающей последние оковы с трудовых масс и открывающей новый широкий путь для социалистического творчества. Эта новая революция всколыхнет и трудовые массы Востока и Запада, являя пример нового социалистического построения, противопоставленного казенному коммунистическому «творчеству», убеждая воочию зарубежные трудовые массы, что все творившееся у нас до сего времени волею рабочих и крестьян, не было социализмом».

Кронштадтцы не развертывали программы этого нового социалистического «построения». Но они хотели заложить первый краеугольный камень его. Они раскрепощали народ, выявляли его волю. И шли к этому раскрепощению наиболее привычными им за три года советской власти путями: через свободно избранные советы.

«Настоящий переворот дает трудящимся возможность иметь наконец свои свободно избранные советы, работающие без всякого насильственного партийного давления, пересоздать казенные профессиональные союзы в вольные объединения рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Наконец-то сломана полицейская палка коммунистического самодержавия».

Вот та ближайшая программа, вот те цели, за которые в 6 часов 45 минут вечера 5 марта 1921 г. большевистская власть начала обстрел Кронштадта…

ШТУРМ КРОНШТАДТА

Вслед за открытой 7-го марта с батарей Сестрорецка и Лисьего Носа бомбардировки последовала со стороны большевиков попытка штурма фортов крепости. Наступление шло и с севера и с юга. Начальник северной группы войск Казанский в беседе с большевистским корреспондентом заявил, что «первое наступление войск имело место еще 8 марта. Группа состояла исключительно из курсантов. С боем был занят форт №7, но потери наши были при этом настолько значительны, а сама группа так малочисленна, что противнику удалось нас выбить с форта».

А в №8 «Известий Врем. Рев. Комит.» эти первые страшные попытки большевиков бросить по льду Финского залива, на штурм Кронштадта одетых в белые саваны-халаты (защитного на снегу цвета) коммунистов были описаны следующим образом:

«Мы не хотели проливать братской крови и мы не дали ни одного выстрела пока нас к этому не заставили. Мы были вынуждены защищать правое дело трудового народа и стрелять. Стрелять по своим же братьям, посылаемым на верную смерть отъевшимися за счет народа коммунистами. А в это время, их главари, Троцкий, Зиновьев и др., сидя в теплых, освещенных комнатах, на мягких креслах, в царских дворцах, обсуждали. как скорее и лучше залить кровью восставший Кронштадт. На горе ваше поднялась метель, наступила непроглядная ночь и тем не менее, не считаясь ни с чем, палачи-коммунисты погнали вас по льду, подгоняя сзади отрядами коммунистов с пулеметами.

Много вас в эту ночь погибло на огромном ледяном пространстве Финского залива, а на рассвете, когда утихла метель, к нам еле передвигая ноги, добрались только жалкие остатки голодных и утомленных, одетых в белые саваны. Уже рано утром набралось вас около тысячи, а днем без счета. Дорого заплатили вы своей кровью за эту авантюру, а после вашей неудачи Троцкий покатил обратно в Петроград, чтобы снова гнать на убой новых страдальцев, благо дешево достается ему наша рабоче-крестьянская кровь!»

НАДЕЖДЫ КРОНШТАДТЦЕВ

Троцкий продолжал стягивать все новые и новые силы. Отборные части — курсанты, чекисты, инородческие полки подвозились со всех сторон. Гарнизон же крепости не увеличивался. Всего в крепости и на фортах гарнизона было 12-14 тысяч человек. Из них матросов около 10 тысяч. Этому гарнизону приходилось защищать огромный фронт, массу фортов и батарей, расположенных на необозримом ледяном поле Финского Залива. Батареи Кронштадта были приспособлены к борьбе против врага, идущего с моря, а никак не с русских берегов. По рассчету военных специалистов на одного бойца кронштадтца приходилось около пяти сажен фронта… Из общей массы гарнизона можно было выделить не более трех тысяч штыков для ведения активных операций.

Повторные атаки коммунистов, подвозивших все новые и новые войска, недостаток провианта, постоянная бессонница на холоду, бессменная сторожевая служба — подтачивали силы гарнизона. И тем не менее кронштадтцы не только не теряли надежды на победу, они верили в нее. Они верили в нее, потому что верили в помощь Петрограда и всей России. Им казалось невозможным, чтобы Петроград, на защиту которого они восстали, их не поддержал, чтобы Россия не откликнулась на их призыв.

«Мы, говорил позднее один из членов Врем. Рев. Комит., не от себя выступали. Мы от народа, от трудящихся. Когда они говорят: «да» — и мы говорим: да, а «нет» — так нет. Не мы сказали: «долой коммунистов», а трудящиеся, и не только Кронштадт, а вся Россия. Но только в России мешают народу — чекисты, купленные золотом, но, ведь, золота не надолго хватит. Больше терпеть невозможно. Я много бывал по России. Много видел народу и в городах п в деревнях. Везде трудящиеся ненавидят коммунистов».

И разве у них не было перед глазами рабочих волнений в Петрограде, разве не знали они из той же советской печати о крестьянских восстаниях в Сибири, в Тамбовской и центральных губерниях, на Украине? Они верили, что это движение разрастется, что кронштадтское восстание разгорится по всей России ярким огнем, ободрит народные массы, толкнет их на путь выступления, сорганизует весь недовольный народ… И разве не было у них надежды продержаться хотя бы до вскрытия льда в Финском заливе?

Все эти соображения были не чужды и советской власти. Она, продолжая подвозить все новые и новые эшелоны войск, вместе с тем понимала, что бой происходит не только на льду Финского залива, на трагических подступах к Кронштадту, но и на улицах и заводах Петрограда и Москвы. И, бомбардируя Кронштадт, сбрасывая с аэропланов бомбы на мирное население осажденного города, большевики старались опорочить, оболгать своего великодушного противника, подорвать к нему доверие народных масс, запугать массы кронштадтским движением. Ибо призывы Кронштадта обладали мощной силой…

«В Кронштадте не Колчак, не Деникин, не Юденич. В Кронштадте трудящийся люд — говорит «обращение к товарищам рабочим и крестьянам» в №9 «Известии Врем. Рев. Ком.». И, опровергая ложь и клевету большевиков, обращение заканчивается призывом:

«Товарищи, кронштадтцы подняли знамя восстания и уверены, что десятки миллионов рабочих и крестьян откликнутся на их призыв. Не может быть, чтобы заря, которая занялась у нас, не стала ясной для всей России. Не может быть, чтобы кронштадтский взрыв не заставил вздрогнуть и поднять всю Россию и прежде всего Петроград. Наши враги наполнили тюрьмы рабочими, но еще много смелых и честных на свободе. Поднимайтесь, товарищи, на борьбу с самодержавием коммунистов».

И отклик на этот кронштадтский взрыв шел. О нем кронштадтцы узнали прежде всего из растерянных радио большевиков, где попутно с ложью и клеветой, сообщалось о восстаниях во всех частях России, о нем говорили бегущие к ним, дезертирующие красноармейские части, о нем им было известно из рассказов, спасшихся от смерти на льду Финского залива военнопленных коммунистов… Каждый лишний час существования Кронштадта, каждый выстрел с его батарей, подымал против большевиков новых и новых врагов. Коммунисты оставались одни. Троцкому приходилось набирать отряды из курсантов, чекистов, заградителей, подводить китайския и башкирския части. Вот почему с таким упорством, с такою яростью большевистская власть гнала все новые и новые полки по льду залива на верную смерть. Ей нужно было во что бы то ни стало и как можно скорее уничтожить Кронштадт. Иначе Кронштадт взрывал ее. Вот почему для советской власти все средства были хороши. Вот почему она не жалела средств и усилий, чтобы опорочить, оболгать Кронштадт.

ЛОЖЬ И КЛЕВЕТА БОЛЬШЕВИКОВ

Выше уже указывалось, как использовали большевики имя безобидного Козловского, им же служившего верою и правдой три года, как, составив весь свой штаб на девять десятых из генералов и полковников царского строя, расстреливая при их помощи революционный город, они же распускали наглую ложь о «царских генералах» якобы находившихся в Кронштадте.

Правда, в этом деле большевикам не мало помогла русская заграничная, а также и иностранная пресса, особенно реакционная пресса. «Красная Газета», «Известия», «Правда», «Коммуна» и пр. и пр., с жадностью перепечатывали всевозможный вздор из реакционных русских и иностранных газет. Всякие глупости полоумного Бурцева, посылавшего свои непрошенные приветствия кронштадтцам, все «пожертвования» финансовых тузов в Париже, всяческие мечты Гучковых, нелепые слухи иностранной прессы — все было использовано большевиками для того, чтобы выставить кронштадтцев, отрезанных от всего мира льдами в виде марионеток, к которым через неизбежных «меньшевиков и эс-эров» «подбираются якобы кадеты, потом монархисты и, наконец, жадная и цепкая Антанта»…

Большевики в своей лжи дошли даже до нелепого утверждения, будто бы в Кронштадт едет претендент на престол бывший великий князь Дмитрий Павлович!

И если сами кронштадтцы в одно и тоже время негодовали и смеялись над всей этой вздорной и для них очевидной ложью, то на красную армию и рабочих России, эта грандиозно поставленная фабрикация обмана не могла не иметь разлагающего влияния, не могла не подтачивать доверия к Кронштадту. И тысячу раз были правы «Известия Временного Революционного Комитета», когда они так определяли в статье «Господа» или «Товарищи» отношение Кронштадта к неожиданной радости русских реакционеров по поводу вспыхнувшего движения:

«Вы, товарищи, сейчас торжествуете бескровную и великую победу над диктатурой коммунистов, торжествуют вместе с вами и ваши враги. Но мотивы радости у нас и у них—совершенно противоположны. Вы воодушевлены горячим стремлением восстановить подлинную власть Советов и благородной надеждой предоставить рабочему свободный труд, крестьянину право распоряжения на своей земле и продуктами своего труда, а они — надеждой восстановления царской нагайки и генеральских привилегий. Интересы ваши разные, а стало быть они вам не по пути!»

И заканчивается статья следующим призывом:

«Будьте зорки. Не подпускайте близко к штурвальному мостику волков в овечьей шкуре!»

БЕГСТВО КРОНШТАДТСКИХ БОЛЬШЕВИКОВ ИЗ РЯДОВ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

Нападение большевиков на Кронштадт ускорило и без того очень сильно развивающийся процесс выхода коммунистов из рядов коммунистической партии. Редакция «Известий» была поставлена в физическую невозможность за недостатком места опубликовать все заявления, как личного, так и группового характера. В одном только №8 опубликованы фамилии 168 коммунистов, заявивших о своем уходе из партии… Тут и матросы, и рядовые коммунисты электрической части, и красноармейцы воздухообороны, и чернорабочие артиллерийской мастерской, и рабочие.

Необычайно характерно письмо о выходе из партии учительницы Марии Николаевны Шатель.

«Товарищи ученики мои. трудовых, красноармейских и морских школ! Тридцать почти лет я жила глубокою любовью к народу, несла свет и знания, как умела, всюду, где его ждали, и где оно было нужно до настоящей минуты. Революция 1917 года, давшая простор моей работе, увеличила мои силы, и я с большей энергией продолжала служить своему идеалу. Коммунистическое учение с его девизом «Все для народа» захватило меня своей чистотой и красотою и в феврале 1920 года я вступила кандидаткою в Р.К.П. (русскую коммунистическую партию), но при «первом выстреле» по мирному населению, по моим горячо любимым детям, коих в Кронштадте около 6 пли 7 тысяч, я содрогнулась от мысли, что я могу считаться соучастницей в проливаемой крови невинных Жертв; я почувствовала, что верить и исповедывать то, что опозорило себя зверским поступком я не в силах, а потому с этим первым выстрелом я перестала считать себя кандидаткой Р.К.П.»

«Товарищи, рядовые коммунисты, — пишет в своем «воззвании ко всем честным коммунарам» член Р.К.П. (большевиков) Рожали, матрос с заградителя «Нарова», осмотритесь кругом и вы увидите, что мы зашли в страшное болото. В это болото нас завела та небольшая кучка коммунистов-бюрократов, которые под маской коммунистов свили себе теплые гнезда в нашей Республике. Я, как коммунист, призываю вас: гоните прочь от себя тех лже-коммунпстов, которые толкают нас на братоубийство. Мы, рядовые коммунисты, ни в чем неповинные терпим упреки от наших товарищей рабочих и крестьян беспартийных из-за них. Я с ужасом смотрю на создавшееся положение. Неужели будет пролита кровь наших братьев из-за интересов тех коммунистов-бюрократов? Товарищи, опомнитесь и не поддавайтесь провокации этих бюрократов-коммунистов, которые толкают нас на бойню, а гоните их в шею, ибо истинный коммунист не должен навязывать свою идею, а идти рука об руку со всей трудовой массой».

Но это обращение «ко всем честным коммунарам» с изложением своеобразной теории о разделении коммунистов на честных и нечестных не могло, конечно, повлиять на психологию значительного числа коммунистов Кронштадта. И в ответ сыпались во Времен. Револ. Комитет и в «Известия» заявления от «честных коммунаров» об их выходе из партии.

«Мы нижеподписавшиеся, гласит одно из подобных заявлений-писем, члены Р.К.П., заявляем, что, находя тактику партии в корне неправильной, полное ее обюрокрачивание и абсолютную оторванность от масс, мы уходим из ее рядов и клеймим позором преступников и убийц тех, кто остается в ее рядах, перед всем трудовым народом. Мы, нижеподписавшиеся, призываем всех честных членов Р.К.П. к полному присоединению к Временному Революционному Комитету, как единственному в настоящее время органу, выражающему волю трудового народа. Идите за нами в честный бои против безумных фанатиков и скажите себе: победить пли умереть во славу трудящихся».

Под этим типичным письмом значились подписи тринадцати красноармейцев воздухообороны крепости.

Таких писем в «Известия Времен. Рев. Комит.» и в Революционный Комитет поступало великое множество. В них содержалась самая убийственная, самая страшная правда о большевизме. Под ударами этой беспристрастно покаянной критики в представлении рядовых коммунистов рушилось построенное на лжи и клевете здание российского коммунизма.

И чем сильнее бомбардировали революционный город большевики, тем сильнее и сильнее становится бегство из рядов коммунистической партии. «Известия Врем. Рев. Ком.» и сам Врем. Рев. Комитет завалены ими. Этих заявлении такая масса, говорят «Известия», что за недостатком места в газете, их приходится печатать небольшими пачками в порядке поступления.

«Покидают партию матросы, красноармейцы, обманутые рабочие и та часть интеллигенции, которая имела неосторожность уверовать в крикливые лозунги и зажигательные речи. Что означает это бегство? Боязнь мести со стороны трудового народа, вырвавшего власть у большевиков? Нет. Тысячу раз нет. Когда, явившейся сегодня с заявлением о выходе из партии женщине-работнице, заметили, что таких бегущих, как она много, она с негодованием ответила: — «Глаза раскрылись, а не бежим». Алая кровь трудящихся, окрасившая в угоду безумцев, отстаивающих свою власть, ледяной покров Финского залива, открыла глаза народу»…

Правда, коммунисты «отблагодарили» доверчивых восставших. Временному Революционному Комитету позднее пришлось признаваться, что многие из «раскаявшихся» коммунистов «еще до захвата первой части города Кронштадта пускали ракеты и давали разные знаки на берег. Когда же чекисты попали в крепость, коммунисты уничтожили часть связи и стали против нас!

Но было, конечно, немало и искренно отошедших от большевизма. Миролюбивый жалеющий своих, часто большевистскими пулеметами гонимых в атаки, противников, обращавшийся к посылаемым против него на смерть по льду Финского залива отрядам со словами прощения, участия и любви, Кронштадт и не мог делать иначе, не мог быть иным. Ибо между ним и его жестоким врагом — «Комитетом Обороны» лежали не только окрашенные алою братскою кровью льды Финского залива. Их разделяла не только разность убеждений. Между ними, залегла моральная пропасть. Это были два совершенно различных мира, непримиримых в самой своей сущности. В истории гражданской войны кронштадтское движение займет свое особенное, осиянное высшей человечностью место.

Правда, Кронштадт в эти дни был символом России, уставшей от крови и безумия последних лет. И эта его чистота, эта его цельность, эта его высшая человечность не могли не привлечь к нему всех симпатий и даже одурманенные большевистской ложью и испуганные всевозможными опытами русских военных авантюр социалистические партии Западной Европы впервые за все три года гражданской воины начали выражать открыто и смело свои симпатии восставшему против большевиков городу. Кронштадт побеждал большевизм и в Интернационале.

А советская власть, лгавшая и клеветавшая на Кронштадт, в эти дни обращалась за сочувствием не к мировому пролетариату, а к… правительствам империалистических и капиталистических стран. Ее представители заграницей шли на все уступки Англии и Польше, шли на все компромиссы с ними, лишь бы только иметь свободными руки для расправы с восставшим городом.

Эта моральная чистота, это стремление пробудившейся снова к человечности России, было самой замечательной чертой Кронштадта.

ЛОЗУНГИ КРОНШТАДТА

Лозунги Кронштадта были незамысловаты. Они вели к осуществлению народовластия. Правда, кронштадтцы мыслили себе достижение этого идеала народовластия постепенно, путем перевыборов в советы, и освобождения России таким образом от ига коммунистов.

И когда после падения Кронштадта сотрудник социалистической газеты спросил членов Временного Революционного Комитета, почему в числе Кронштадтских лозунгов не было лозунга Учредительного Собрания:

— Ха, ха, ха, — …ответили почти все присутствующие. — Так, ведь, если выборы в Учредилку, так значит — «списки», иначе ведь нельзя. А раз списки—значит: «коммунисты». Если уж списки, так коммунисты непременно своих проведут.

— Так ведь можно же тайным голосованием—заметил я.

— Ха, ха, ха… — опять засмеялись мои собеседники. Три с половиной года мы не видали белой булки и тайного голосования. Все это только нам обещали. А на деле ничего не дали. Мы хотим сбросить коммунистов, мы хотим добиться тайных выборов в советы из каждой округи; там, на местах сами хорошо знают, кого можно выбирать, кого нет. При советах, на местах можно избежать тех махинаций, которые обычно проделывают большевики с выборами в настоящее время.

Так успели извратить за три года большевики самую идею свободных выборов по «спискам». Способ открытого голосования под угрозой штыков за списки неизвестных даже голосующим официальных кандидатов правящей коммунистической партии, невольно наводил рабочих и матросов на мысль, что перевыборы в советы производимые повсеместно, начиная с деревень, завоевание советов у коммунистов, являются первой целесообразной ступенью борьбы за полное народовластие.

Иначе, при господстве коммунистов в советах, они боялись, что даже Учредительное Собрание, избранное по коммунистическому методу, явится не Учредительным Собранием, а новой разновидностью комиссародержавия…

Главным лозунгом было требование — свободно избранных советов.

Впрочем, лучше всего о кронштадтских лозунгах можно судить по напечатанным в эти боевые дни в «Известиях Временного Революц. Комитета» аншлагам.

«Первый выстрел Троцкого – это сигнал бедствия коммунистов» — напечатано крупными буквами во всю ширину листа на передней странице №6 «Известий Врем. Рев. Ком.», а на оборотной стороне — «Власть советов освободит трудовое крестьянство от ига коммунистов».

«Бомба, сброшенная в Кронштадте, это сигнал к восстанию в лагере коммунистов», «Зашатался трон коммунистов» — гласят аншлаги . №8 «Известий Врем. Рев. Ком.»

«Вся власть советам, а не партиям», «Долой контр-революиию слева и справа» и «Да здравствует Красный Кронштадт со властью свободных советов» — вот очередные кличи №9 «Известий».

КРОВАВАЯ БОРЬБА

В то время, как великодушный, героический Кронштадт, зажженный энтузиазмом борьбы за всю Россию, за весь трудовой народ, посылающий свои призывы и радио то работницами всего мира, то социалистическим партиям под гром канонады, радующийся годовщине Великой Революции, сплоченный в единую дружную семью, творил великое чудо перерождения душ человеческих, войска Троцкого, подгоняемые сзади пулеметами чекистов, продолжали идти и идти в своих белых саванах-халатах в атаку на город, требующий подлинной власти советов.

«В течение всей ночи 10-го марта, гласит оперативная сводка, артиллерия коммунистов интенсивным артиллерийским огнем обстреливала крепость и форты с южного и северного побережья, встречая с нашей стороны энергичный отпор. С южного берега около 4 часов утра пехота коммунистов повела первое наступление, но была отбита. Попытки коммунистов наступать продолжались до 8 часов утра, но все были отбиты артиллерийским и ружейным огнем наших батарей и частей гарнизона».

Эти короткие строки восстанавливают перед глазами страшную картину ночных и утренних атак частей, гонимых коммунистами на убой по льду Финского залива.

День 11-го марта прошел спокойно. «Густой туман мешал стрельбе», – говорит сводка за 11-е число. Все же в открытой в этот день артиллерийской перестрелке перевес остался на стороне Кронштадта. В этот день Временный Революционный Комитет опубликовал трогательный приказ «ко всем товарищам, морякам, красноармейцам и рабочим, участвовавшим в отбитии атак коммунистов с 8 по 12 марта»:

«Докажите, говорил этот приказ, миру трудящихся, дорогие борцы, как бы ни был тяжел великий подвиг борьбы за свободно избранные советы, что Кронштадт всегда стоял и стоит зорким часовым на страже интересов трудящихся».

Суббота 12-го марта — день празднования Великой Революции 1917 г. «Известия Временного Революционного Комитета» вышли с аншлагом:

«Сегодня годовщина низвержения самодержавия и канун падения комиссарадержавия».

И в прекрасной статье «Этапы Революции» — кронштадтцы проводили свою излюбленную мысль — о третей революции. Дав яркую картину разложения советского строя, «Известия Временного Революционного Комитета» кончали так:

«Стало душно. Советская Россия обратилась во всероссийскую каторгу. Волнения рабочих и крестьянския восстания свидетельствовали, что терпение пришло к концу. Приближалось восстание тружеников. Пришло время свергнуть комиссародержавие. Зоркий часовой социальной революции— Кронштадт, не проспал. Он был в первых рядах февраля и октября. Он первый поднял знамя восстания за третью революцию трудящихся».

Третья революция трудящихся — вот лозунг Кронштадта. И люди, которых большевики обвиняли в это время в сношениях с реакцией и Антантой, говорили:

«Самодержавие пало. Упала в область преданий Учредилка. Рушится и комиссародержавие. Настало время подлинной власти трудящихся, власти сове тов».

Кронштадтцы составили себе ясное представление о характере их восстания. Они не смущались тем, что в том же Петрограде рабочие требовали Учредительное Собрание, что вокруг Москвы и Питера подымалось зарево восстаний с лозунгом нового Учредительного Собрания, что в далекой Сибири — этот лозунг уже претворился в жизнь…

В своей замурованной, окруженной льдами крепости они по-своему защищали право народа на самоуправление и самодеятельность. Они хотели идти и уже шли к этому народному самоуправлению особыми путями, но цель их была одна и та же: раскрепощение народа. Поэтому независимо от формы, в которую облеклось их требование: «власть народа», все кронштадтское движение имеет огромную притягательную силу. Оно к тому же подвижнически чисто… Таким его рисуют страницы «Известий Временного Революционного Комитета».

В ночь с 12-го на 13-ое коммунисты наступали с юга. Снова ночные атаки, снова белые балахоны, снова отбит дикий штурм все прибывающих и прибывающих свежих частей, провинциальных курсантских школ, коммунистических полков, отборных инородческих отрядов.

14-го Кронштадт по-прежнему бодр, силен и уверен в себе, несмотря на бессонные страшные ночи, в которые надо было отбивать атаки вражеских отрядов, идущих словно привидения в белых саванах по занесенному снегом, окружающему крепость и форты, льду. Сторожевая служба на льду. Дозоры, патрули, заставы на льду. В метель и вьюгу, при страшном морозе. Какая жуткая картина…

А там на побережья «кровавый фельдмаршал» Троцкий и командующий армией Тухачевский собирают все новые и новые части. Заменяют ненадежных красноармейцев преданной курсантской опричниной, специально отобранными отрядами, башкирскими и иными полками. Там на побережье плетутся густые сети лжи и обмана, долженствующие отделить Кронштадт от целого мира.

В заграничных центрах в Риге, в Лондоне, в Риме и Варшаве советские агенты идут на все унижения, на все уступки, для того, чтобы при помощи правительств той самой Антанты, в сношениях с которой, большевистская власть обвиняет Кронштадт, блокировать вольный город, помешать везти ему продовольствие …

Кронштадт, горсточка героев, затерянный во льдах посреди моря город, был в это время и силен и бодр. Он верил в свою правоту и в неизбежность огромного всероссийского взрыва. «Мы ударники революции» говорил он. И чувствовал, как от него во все концы, словно огромный электрический разряд шла волна энергии и бодрости.

КОНЕЦ КРОНШТАДТА

Троцкий, наконец, накопил массу войск. Ненадежные части устранены, заменены верными. Взбунтовавшиеся красноармейцы, (как то произошло в Ораниенбауме) – усмирены. Кронштадтцы, бодрые духом, доведены до последней степени физической усталости. Разбросанные по фортам и батареям, они должны оборонять огромный, раскинувшийся по обступившим со всех сторон необъятным льдам, Кронштадт, по которым с Юга, с Севера и с Востока может наступать грозный враг. А орудия их приспособлены к защите только против запада. И нет даже ледокола, чтобы взломать лед вокруг острова…

Здесь необходимо указать на еще одну вымышленную большевиками легенду. Коммунистическая печать запугивала население Петрограда тем, что якобы Кронштадт, мирный и великодушный город, решил бомбардировать бывшую столицу. Открыв первыми огонь со всех сторон по фортам и Кронштадту, большевики не задумались посылать на бомбардировку осажденного города аэропланы. И в то же время клеветали и лгали на него.

Как было уже указано выше, самая система защиты крепости была невыгодна для кронштадтцев и выгодна для большевиков. На самом деле — ведь назначение Кронштадта — быть защитником Петрограда против наступающего с моря чужеземного врага. Мало того, в виду возможности падения крепости в руки внешнего врага, береговые батареи и форты Красной Горки были рассчитаны на борьбу в этом случае с Кронштадтом, тыл которого нарочито в предвидении подобной возможности не был укреплен. Кто же мог когда-нибудь подумать, что против рабоче-ма- тросскаго Кронштадта двинутся не вражеские эскадры с Запада, а войска, сформированные, якобы, русской рабоче-крестьянской властью!

Уже в силу одних этих соображений слухи, распускаемые большевиками, были очевидной ложью. И на вопрос заданный «спецу» артиллеристу — ведавшему артиллерийской обороной Кронштадта

— Почему вам не удалось заставить замолчать Красную Горку ?

— Потому,—ответил он,—что мы были ближе к ним, а они дальше от нас. Они на горе, а мы внизу. Нам приходилось стрелять «на гору», при дальности расстояния это имело значение. Вы же знаете, что даже их снаряды долетали – только до Косы в Кронштадте; значит, мы то не могли как следует в них попадать. Кроме того, мы могли стрелять только в ясную погоду, а все время был туман. У них также были расчеты стрельбы, оставшиеся со времени борьбы во время юденичевского наступления. У нас же ничего не было.

Таковы были результаты боя с вынесенной вперед, к юго-западу, Красной Горкой, все же находившейся под обстрелом кронштадтских фортов. Расстояние же между Петроградом и Кронштадтом было в полтора раза больше чем между Красной Горкой и Кронштадтом. Достаточно взглянуть на карту Финского залива, чтобы понять полную невозможность обстрела Кронштадтом Петрограда.

И тем не менее большевики лгали и этой ложью запугивали население Петрограда. Атака Кронштадта с тыла была большевиками произведена в строгом соответствии с выработанным планом. А «план боя, – говорил в интервью с представителями советской печати, назначенный диктатором Кронштадта, бывший большевистский комиссар по морским делам Дыбенко, – был разработан в мельчайших подробностях согласно указаний командарма Тухачевского и в полевом штабе южной группы. В выработке плана приняли участие командиры бригад, а затем были с ним подробно ознакомлены все войсковые начальники, начиная с командоров полков». Словом весь тот царский генералитет, которого не было у кронштадтских матросов, были тут, как тут и помогал Дыбенкам уничтожать их прежних товарищей матросов.

«16-го началась артиллерийская подготовка к бою, – говорил другой палач Кронштадта, г. Казанский. – Стрельба с нашей стороны велась с расчетом, и как это потом выяснилось процент попадания был хорош. При наступлении темноты мы пошли приступом на номерные форты. Белые балахоны, делавшие нас почти невидимыми на пелене снега, и мужество курсантов позволили нам идти колоннами».

Со всех сторон—с Севера, с Юга, с Востока шли курсантские отряды на немногочисленные горсточки кронштадтцев, рассеянных во мраке зимней ночи по отдельным затерянным во льдах фортам. К утру ряд фортов был взят. Через слабое место Кронштадта — Петроградские Ворота — курсанты ворвались в город. Пощаженные кронштадтцами местные коммунисты, теперь предавали их, вооружались и действовали в тылу. Выпущенные ворвавшимися в Кронштадт чекистами из тюрьмы Кузьмин и Васильев приняли участие в «ликвидации мятежа».

Но еще до поздней ночи 18-го шло отчаянное сопротивление восставших, шла беспощадная бойня. Враг превосходил кронштадтцев во много, много раз силами. И те, кто могли, отходили на Финляндию, а над революционной крепостью снова поднялся флаг насилия, и беспощадный Дыбенко, назначенный комендантом вчера еще вольного города, принимался за расправу. Город, где за пятнадцать дней восстания не пролилось ни одной капли человеческой крови, стал центром расстрелов, самосудов, убийств.

А в Петрограде, за вольность которого поднялся Кронщтадт, спешно заседал «суд» и, выбрав из среды расстреливемых 13 героев, «судил» своим судом неправедным их, помиловавших сотни и сотни коммунистов. И приняв во внимание все «обстоятельства» и «вины» он постановил:

«Помощника командира линейного корабля «Севастополь» Деньера 24 л. бывш. мичмана из б. потомственных дворян Петроградской губ.; артиллеристов того же корабля: Мазурова, 28 лет, бывшего лейтенанта из потомственных дворян Петроградской губ. ; штурмана Бекмана 23 лет, бывшего мичмана из потомственных дворян Пермской губ.; башенного командира Левицкого 35 лет, бывш. шт.-капитана из потомственных дворян; плутонгового командира Софронова 27 л., бывш. мичмана из потомственных дворян Тверской губ.; завхоза Тимонова 37 л., бывш. священника из мещан Севского уезда, Орловской губ.; строевых матросов, членов судового комитета Суганкова 25 лет, из крестьян Гомельской губ. Черниговского уезда, Ставинской волости, деревни Старой Каменки; Степанова 33 лет из крестьян Новгородской губ., Старорусского уезда, Высоцкой волости, дер. Пестово; Ефремова 29 лет, из крестьян Петроградской губ. Ямбургского уезда, Наровской волости, дер. Орла; Воробьева 29 лет, из крестьян Тульской губ. Крапивинского уезда Московской Слободы; Стешина 30 лет из крестьян Брянской губ. Карбачевского уезда Драгунской вол. артели «Братство» и командира боевого завода Черноусова 23 лет из крестьян Минской губ. Игуменского уезда, Устьденской волости, дер. Заболотье — расстрелять.

Приговор вынесенный в окончательной форме без обжалования такового, подлежит, — в силу создавшейся в городе Кронштадте обстановки восстановления революционного порядка — немедленному исполнению».

Да останется память этих мучеников-героев, великодушных и чистых, священна навеки для скорбного, страждущего, и борющагося за свободу и лучшее будущее человечества. Им, и Кронштадту, и безвестным героям, погибшим в борьбе, — Слава…

ПОСЛЕДСТВИЯ КРОНШТАДТСКОГО ВОССТАНИЯ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ

Кронштадт пал. Пал не дождавшись поддержки петроградских рабочих, не получив деятельной помощи из необъятной, волнующейся России, не дожив хотя бы до освобождения ото льда Финского залива. Большевики облегченно вздохнули. Расстрел Кронштадта совпал с их новыми «победами» в Европе. А именно, бомбардируя город, требовавший свободно избранных советов, называя его защитников «прислужниками Антанты», «соглашателями с капиталистами», сами большевики в эти самые дни заключали соглашение с капиталистами, Антантой и польскими империалистами.

Еще не отзвучали раскаты орудийной канонады, еще не убраны были груды тел со льдов Финского залива, а советская власть под залпы расстрелов кронштадтских героев подписывала уже договоры, составленные под диктовку капиталистического мира. В эти трагические дни большевиками был подписан англо-русский торговый договор, открывавший бесконтрольно в разрушенную Россию широкую дорогу самому мощному капиталу — английскому.

В эти же дни большевиками подписан был рижский мир, по которому они уступили Польше, нарушив права и волю населения, 206,837 квадратных километров, (около 200.000 квадратных верст) с населением в двенадцать миллионов душ не польского происхождения.

В эти же дни большевистская власть докончила совместно с турками разгром кавказских республик и отдала турецкой монархии самые важные области и крепости Закавказья. Покуда гремели орудия Кронштадта, покуда капиталистические и империалистические правительства не уверены были в победе над ними советской власти, они не решились на это ограбление России.

Кронштадт пал. Но гром его орудий заставил, по выражению Ленина, глубоко «призадуматься» правящую коммунистическую партию. Кронштадтское восстание заставило коммунистов отказаться от своей экономической политики — т.е. от того самого коммунизма, из-за которого якобы совершена была октябрьская революция, пролиты моря крови, разрушена Россия.

За что же тогда был расстрелян Крондштадт? За что? Список неудовлетворенных требований ясно показывает — за что. За требование народовластия, за требование свободно-избранных советов. Коммунисты пошли на отказ от коммунизма, но не согласились вопрос о власти передать на обсуждение — даже не всего народа, — а, как того требовали кронштадтцы, — крестьян, рабочих, матросов и красноармейцев. Коммунисты предпочли отменить разверстку, восстановить торговлю, дать концессии иностранцам, уступить Польше русские земли и русское население, но не дать, хотя бы социалистическим партиям, право свободы слова, печати, собраний…

Вот за что был расстрелян Кронштадт…

Его восстание выявило, что большевикам не дороги те завоевания октябрьской революции и коммунизм, из-за которых начата была ими та страшная гражданская война и от которых они так легко отказались, а дорога была лишь власть, только власть, власть помимо рабочих и крестьян, власть над пролетариатом, власть против воли всего народа.

В настоящий момент даже невозможно определить гигантское значение Кронштадта, которое он оказал уже на психологию народных масс. И чем более подлинная правда о Кронштадте, так тщательно скрываемая большевиками, будет выяснена о Кронштадте, тем грознее будут последствия этого необычного «восстания» для большевиков. Кронштадтское восстание показало в самый выгодный для большевиков момент, — в момент, когда кончилась интервенция, когда западные страны заключали с ними договоры, когда разбиты были реакционные силы, что народ русский против большевизма. Что в нем и только в нем есть огромная жизнь, и что он, и только он один сможет в центре расшатать и свергнуть большевиков.

Призадумались и глубоко призадумались, благодаря кронштадтскому восстанию западно-европейские социалисты и рабочие массы. Для них восстание Кронштадта было ударом грома. Они впервые отчетливо и ясно увидели, что большевистская власть ненавидима в России и самим народом — опорой революции рабочими и крестьянами.

Когда раньше на большевиков шли Деникины и Врангели, западные социалисты знали, что этим авантюристам и реакционерам помогают их собственные империалистические буржуазные правительства. Но вот восстал Кронштадт, восстали рабочие и матросы. И та ложь, которую распространяли о Кронштадте в России большевики, на Западе не могла иметь никакого значения. Ибо европейские социалистические партии отлично знали и видели, что не Кронштадт в эти дни шел на сговор с империализмом, а большевики. Они видели, что их правительства в этот момент разговаривали не с кронштадтцами, а с Красиным, Литвиновым, Гуковским, Иоффе, что оказывалась помощь не Кронштадту, оставленному во льдах всем миром на верную смерть, а большевикам. Что большевики, расстреливая матросов и рабочих, шли в тоже самое время на все уступки, на все соглашения с капитализмом.

Кронштадт был взрывом, давшим мощный толчок во всех направлениях. Им была пробита огромная брешь в большевистском строе. Кронштадт нанес удар в самое сердце большевизма. И как бы ни была длительна и мучительна агония большевизма, — Кронштадт — эта первая, совершенно самостоятельная попытка рабочих, матросов и крестьян опрокинуть большевистский строй и начать Третью Революцию — останется далеко видимой вехой на поворотном пункте Русской Истории.

от Петренко Игорь Николаевич

С 1990 года специализируется в области допечатной подготовки (журналы, книги, фотоальбомы, календари). 1993-1998 - стажировка в A.T. Publishing & Printing Incorporation, USA. С 1998 г. по настоящее время является учредителем и главным редактором журнала «Клуб Директоров» (до 1 марта 2011 года - «Восточный Базар»). Отдельное направление - оцифровка архивов и книг Русского Зарубежья с последующим размещением их в электронном формате на специально созданном для этого ресурсе Uniting Generations. Основная цель проекта - дать вторую жизнь книгам (изданным Русской диаспорой за последние 100 лет), которые после оцифровки становятся доступными всем пользователям интернета на 150 языках.

Добавить комментарий

Войти через соцсети